Жаклин подалась вперед, прижав руки к груди.
— И что с ним стало? — прошептала она. Жюльен остановился и печально посмотрел на нее.
— Он умер в ту же ночь, и на следующий день был похоронен в общей могиле. — В его голосе прозвучало сожаление, словно он чувствовал себя виноватым в случившемся.
Жаклин покачала головой.
— Нет никаких доказательств, что тот человек говорил об Антуане, — убежденно сказала она.
Жюльен подошел к ней на шаг ближе.
— Увы, мадемуазель, это был он. Заключенный слышал, как один стражник показывал другому дорогое кольцо, снятое с пальца мертвого, — на нем он разглядел узор в виде льва, лисы и птицы.
— Голубя, — прошептала Жаклин. Последняя искра надежды погасла. — Это наш герб, он означает, что власть — это сила, мудрость и мир. — Она повернулась и прижала лоб к холодному стеклу. Ее молодой, красивый, умный брат, всегда такой веселый и нежный, мертв! Они так любили проводить время вместе, когда были детьми! — Это кольцо моего отца, — тихо промолвила Жаклин. — Он отдал его Антуану, когда сидел в тюрьме, и попросил сохранить до того времени, как будет освобожден.
Она снова посмотрела в окно. Антуан мертв. Она тоже должна была умереть, но ее спасли. У нее не осталось ни денег, ни вещей, ни замка, но все это не имело значения. Жизнь — вот ее награда. Теперь ей предстоит решить, как распорядиться этим неожиданным даром.
Решение пришло мгновенно.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне убить одного человека, — сказала она, поворачиваясь к своему спасителю.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Мадемуазель, поймите, вы не сможете остановить эту революцию в одиночку. Политическое убийство только усугубит ваше положение и приблизит собственную смерть.
Жаклин нетерпеливо взмахнула рукой.
— Я не собираюсь покушаться на Робеспьера, — сказала она, имея в виду главу Комитета общественной безопасности, ответственного за те потоки крови, которые захлестнули Францию. — Хотя, должна признаться, мысль о том, чтобы вонзить ему нож в горло, не раз приходила мне на ум. Моя месть носит более личный характер.
— И кто же ваш враг? — спросил он с любопытством.
— Его зовут Никола Бурдон. — Она едва сдерживала отвращение.
— Тот молодой человек, которой приставал к вам в камере?
Жаклин кивнула.
— Бывший друг моего отца, — с горечью сказала она. — Точнее, он заставил отца так думать. На самом деле он просто никто. Разумеется, ему очень льстило внимание такого великого и могущественного человека, как герцог де Ламбер.
— Судя по всему, мадемуазель, происхождение человека имеет для вас большое значение, — заметил Жюльен.