Путь мирного воина. Книга, которая меняет жизнь (Миллман) - страница 46

«Дон? Люди зовут тебя Дон?»

«Да» — машинально ответил он.

«Ладно, Дон. Это ведь твоя жизнь. Как бы там ни было, в мире 99 процентов людей убивают сами себя».

«Что, черт подери, ты хочешь этим сказать?» — в его голосе забрезжил луч жизни. Он стал хвататься за карниз крепче.

«Я скажу тебе. Образ жизни многих людей, убивает их, не правда ли, Дон? Они могут потратить на это тридцать-сорок лет курения, выпивки, переедания или нервного напряжения, но, все равно, они убивают себя.

Я подвинулся на несколько футов ближе. Слова нужно было подбирать очень осторожно. «Дон, меня зовут Дэн. Жалко, что у нас не было возможности пообщаться раньше; у нас много общего. Я тоже спортсмен, в Университете Беркли».

«Ну…» — он внезапно смолк и начал трястись.

«Послушай, Дон, мне становится страшновато сидеть здесь на карнизе. Сейчас я встану, чтобы мне было за что ухватиться». Я медленно поднялся. Меня самого пробивала мелкая дрожь. «Господи Иисусе, — подумал я, что я делаю, здесь, на этом карнизе?»

Я говорил тихо, пытаясь навести мосты взаимопонимания между нами. «Дон, я слышал, сегодня должен быть красивый закат; ветер Санта Ана должен принести сюда немного штормовых облаков. Ты уверен, что тебе больше не захочется посмотреть на закат или рассвет? Ты уверен, что тебе не захочется снова сходить в горы?»

«Я никогда не ходил в горы».

«Ты себе не представляешь, Дон. Там наверху все чисто — воздух, вода. Повсюду запах хвои. Может, сходим в горы вместе? Что скажешь? Черт, если ты хочешь покончить с собой, ты всегда можешь сделать это, по крайней мере, после похода в горы».

Вот теперь, я сказал все что мог. Сейчас решать ему. Чем больше я говорил, тем больше мне хотелось, чтобы он выжил.

«Хватит! — сказал он, — Я хочу умереть… сейчас».

Я сдался. «Хорошо, — сказал я, — Я прыгаю с тобой. Я уже повидал эти чертовы горы».

Он впервые посмотрел на меня. «Ты это серьезно, да?»

«Да, я серьезно. Кто первый ты, или я?»

«Но, — произнес он, — Зачем тебе умирать? Это безумие. Ты выглядишь таким здоровым — у тебя, наверняка, есть много причин, чтобы жить».

«Слушай, — сказал я, — Мне неизвестно о твоих неприятностях, но по сравнению с моими, они просто теряются. Тебе даже близко не понять моих проблем. Я все сказал».

Я глянул вниз. Это будет так просто: только наклонись, все остальное доделает гравитация. Хотя бы раз, я докажу этому старикашке Сократу, что он не прав. Я мог бы оттолкнуться с криком: «Ты ошибался, старый ублюдок!» и отправиться в свой последний полет до тех пор, пока, с хрустом, мои кости и органы не расплющатся об асфальт, навсегда избавляя меня от возможности смотреть на закаты.