Она прикусила губу и попыталась привести в порядок мысли.
– Но ты надеешься, что я буду вести себя подобающим образом.
Он обнял ее за талию и притянул к себе, усадив на колени.
– Я надеюсь, что ты останешься самой собой.
– А что, если этого недостаточно? Что, если я поставлю в неловкое положение тебя или леди Апуорт? Тетя Рут считает, что мои взгляды часто не совпадают с общепринятыми. На острове это не имело большого значения, но здесь каждый мой шаг под пристальными взглядами. Я даже не могу надеть одно и то же платье больше одного раза, иначе меня сочтут полной невежей. Так сказала твоя тетя. Все это напрягает. Почему платье, которое на мне, значит больше меня самой, моих чувств и мыслей?
Слушая вполуха, он осыпал легкими поцелуями ее щеки и подбородок.
– Ты привыкнешь к светской жизни, и все будут от тебя в восторге, – заверил он любимую.
Она отвернула от него лицо.
– А что, если я не хочу привыкать? Мне очень не нравится, когда люди старательно избегают обсуждать по-настоящему серьезные вопросы, например, отмену рабства, но готовы потратить часы на выяснение того, стоит ли с бальным платьем надевать лайковые перчатки вместо шелковых.
Он снова принялся целовать ее, на этот раз в шею и затылок, поскольку Тея отворачивалась.
– Меня ничуть не интересуют перчатки, и я готов поговорить с тобой об отмене рабства в любой момент, когда ты только пожелаешь.
– Нет, это неправда. Ты не хочешь, чтобы я обсуждала важные нравственные проблемы из страха, что это вызовет в свете чье-нибудь раздражение. Ты сам так сказал еще на корабле.
Его ладонь скользнула ей под плащ, и сильные горячие пальцы коснулись открытого тела над глубоким вырезом лифа.
– Я думал, что именно из-за этого кто-то попытался убить тебя.
Когда он вот так касался ее, она полностью лишалась способности мыслить.
– Пирсон, прекрати сейчас же! Мы не можем этим заниматься в коляске твоей тети.
Он сжал ее грудь под тонким батистом платья, и она застонала.
– Почему бы нет? Мы делали это в ее библиотеке. У нее перехватило дыхание, когда он опустил руку и через платье погладил место соединения ее бедер.
– Пожалуйста, перестань! Мы скоро подъедем к ее особняку, и мне бы не хотелось, чтобы лакей, отворив дверцу коляски, обнаружил меня полураздетой и растрепанной.
– А мне казалось, что ты не желаешь подчиняться диктату светских обычаев, – сказал он, целуя ее в шею.
Ее охватил жар, грозящий взорваться бурей страсти, и ей стоило огромных усилий сдержать себя.
– Я хочу свободно обсуждать волнующие меня проблемы и чтобы при этом меня не считали хуже, чем я есть на самом деле.