– Здесь! Сюда! – Каменев остановился на краю открытого вагона с металлом. Шинка верхней пачки лопнула, и несколько металлических листов, сместившихся на метр, почти вплотную примкнули к передней стене вагона, образовывая приличное убежище. И если бы листы не прогнулись под тяжестью Сергея, беглецам пришлось бы искать убежище в следующем вагоне идущего на восток грузового состава. А вагонов впереди – больше сорока.
Сдирая кожу на руках, им удалось отогнуть неподатливый металл и оказаться в узком закутке, который после блужданий по крышам вагонов показался им надежным.
Тесно прижавшись друг к другу, они легли в углу. Заснуть мешал холодный пол и пачки листового железа, нависшие над ними. Когда машинист локомотива неожиданно тормозил или состав катился под горку, им казалось, что многотонная масса приходит в движение, надвигается на них.
* * *
Их было пятеро, теперь осталось четверо. То, чего они постоянно опасались, почти неотрывно глядя на подвижные, словно живые пласты металла, произошло ранним утром на второй день побега. Они задремали, а когда проснулись, увидели своего старшего товарища без головы. Их пробуждение совпало с очередной подвижкой листов железа, которые, казалось, смазали жиром. В этот раз, как пиковый туз из колоды чернокнижника, очередной металлический лист скользнул из пачки. Сила его движения была такова, что он едва не отсек голову Каменеву.
Кровь из перерезанных артерий хлестала ручьем. И даже если бы в это время беглецы бодрствовали, ничего поделать не смогли. Стояла ночь, судя по просвету с правого края металлического листа – звездная. Постоянный грохот колес, которые, казалось, были приделаны к телам беглецов, сводил их с ума. Огромная лужа крови растеклась по металлическому полу, и ни одной капли не просочилось наружу.
Первым почувствовал что-то неладное Игорь Заботин. Он проснулся от резкого толчка, рукой машинально оперся о пол. Поднес ладонь к лицу, с отвращением думая о том, что кто-то нагадил. Малую нужду приходилось справлять едва ли не под себя. Выбрали дальний угол и кое-как пристраивались и подолгу сосредотачивались. Вот Серега Каменев оказался без комплексов, складывалось впечатление, что он только делал вид, вставая на колени и даже не тужась.