– На себя посмотри, – Вика смешно наморщила нос. – Тебя вообще ничего остановить не может.
– Остановило один раз, – он снова нахмурился.
– Исключения брать не будем.
– Вика, исторически сложилось так, что мужчина приносил добычу, пахал и так далее. Это инстинкт, – авторитетно заявил Дмитрий.
– А, ну конечно! Как же тогда матриархат? Или как те мужчины, которых на работу не загонишь?
– Это мутация, отклонение от нормы.
– Димочка, ты сейчас это говоришь с видом того самого охотника в шкурках, который принес добычу. Все сидят, жуют мамонта, а охотник объясняет, почем дыни на базаре, – довольно едко сказала Вика. – Зато какие новые идеи!
– Заметь, всё больше из-за того, что женщина просит копье, – философски заметил Дмитрий.
– Ей копье нужно, чтобы мышей в пещере переловить.
– А кот тебе зачем? И вообще, у нас что, мыши завелись? – он удивленно вскинул брови.
– А у тебя копье есть? – лукаво улыбнулась Вика.
– Нет. Только боксерские перчатки. Не будешь же ты несчастных зверьков до смерти забивать?
– Ни в коем случае. Да у нас и мышей-то нет, и кот есть. Вчера гулять пошли, он кузнечиков на клумбе ловить начал.
– Вот и спи спокойно. Охрана в порядке, пока я мамонта на счет завалю, – они рассмеялись. – Кстати, знаешь, что обычно делал охотник, после того, как объяснял, зачем в пещере кот и мышей ловить кошачье дело?
– Нет. Понятия не имею, – простодушно улыбаясь, заявила Вика.
– А что делал хан, когда возвращался с охоты (заметь, тоже не отказывался размяться и тигра подстрелить или оленя) и успевал вкусить того, что повар приготовил?
– Не знаю. Откуда мне знать?
– Скорей всего, у охотника за мамонтами, как и у хана, был свой гарем, а в гареме любимая жена. Отсюда следует, что шли они к любимым женам, – Дмитрий привлек Вику к себе. – Потом охотник перекидывал жену, как добычу, через плечо, а хан брал на руки и несли, соответственно, в укромный уголок или в спальню.
– Чтобы объяснить, что матриархат – мутация? – едко поинтересовалась она.
– Нет, чтобы объяснить, что постель, – независимо какая – из шкур или шелков, – это то место, где у женщины неограниченная власть, сила и права, а тот, кто завалил мамонта или тигра подстрелил, готов сдаться на милость любимой.
– Красиво сказано, Хан, – Вика обвела кончиком пальца контур его губ. – Истинно восточное словоблудие. Кто только тебя молчуном объявляет?
– Пусть объявляют. Я ведь не со всеми такой разговорчивый, как с тобой. Что толку в словах? – он поднялся и легко подхватил Вику на руки. – Без дела они так и останутся только словами, любимая. Пойдем, проверим всё на деле.