Караваны разошлись во все стороны, на Подоле стало потише и работы стало поменьше. Ядрей в своём ботничке пропадал днями целыми по разливам и заводям Днепра или в Чарторые со снастью рыболовной и там, среди камышей, в светлой тишине реки, тосковал. Улов свой он носил всегда на княжий двор: добрая княгиня Оленушка щедро награждала его и всегда милостиво с ним разговаривала. Вот ежели бы все такие эллины были, другое бы дело!..
И вдруг под Киев Володимир-князь подступил. Федорок решил, что, ежели будет рать, он уйдёт воем. Авось ветерком степным пообдует, и полегче станет… Но рати не строилось. Князья стояли один против другого и дела не начинали. В народе всякие слухи ходили. Но так как в те времена дрались больше князья да любители, — самая правильная постановка дела, — а народам их попадало только по пути, мимоходом, то очень-то в эти дела кияне и не лезли. Но всё же на дымы в стане новгородском поглядывали с опаской: не сжёг бы Володимир посады, как, говорят, в Полоцке весь город за девку дымом пустил…
И вдруг как-то утром зашумел весь Киев: князь Ярополк в ночи, бросив все, покинул с дружиной стольный город свой и ускакал в степи к печенегам за помощью. На ушко люди смысленные сказывали, что вышла тут какая-то измена, что Варяжко крепко на старого Блуда кричал, но князь за ним не потянул… Сердца полонила туга: если он взаправду приведёт теперь против брата печенегов, будет потеха!.. Без князя нет порядка в земле, но и с князьями тоже не всегда сладко…
В то же утро с великим шумом и ликованием и трубным трубением в Киев во главе с добродушно сияющим Володимиром и меднолицым, решительным Добрыней вошли полки новгородские, а белоглазые все эти так на опушках леса и остались: уж очень смердит от чертей!.. И сейчас же по приказанию Добрыни задымилась перед богами Русской земли жаризна… Нововеры в щель тараканью забились. В гриднице готовился пир на весь мир… И как только въехал Володимир на княжий двор, так, прорвав толпу дружинников его ликующих, к нему бросилась постаревшая Малка, мать его, и прижалась лицом к стремени и так вся от радости и зашлась:
— Солнышко ты моё красное!..
Дружинники старые переглянулись: негоже дело вышло! Что там ни говори, а всё же робичица… И в тот же вечер уговорили Малку переехать в подгородное село великокняжеское, Берестовое, чтобы глаза тут всем не мозолила… И, обливаясь тихими, горькими слезами, Малка покинула княжой терем…
Оленушка при первой же встрече сразила Володимира своей неземной красотой… И ночью, когда в гриднице шумел пир, а по городу стон стоял от бесчинства пьяных варягов, приведённых Володимиром из-за моря, в запертую дверь ложницы её постучала хозяйская рука. Оленушка затрепетала…