Видя, что печенегов на поход не подымешь, Даньслав и Варяжко заскучали и без конца придумывали, что им теперь делать. Огневой Даньслав рвал и метал, а тихий Варяжко тосковал и часто, усевшись на курган, одинокий, часами смотрел в сторону Киева и пел тихонько унывные песни… И потихоньку, в тиши звёздных степных ночей, у них составился план: идти на Поморье, к варягам, занять с ними Новгород, а оттуда ударить и по Киеву. Но варягов без денег не подымешь тоже, а где их взять?
— А в скифских могилах… — выпалил, как всегда не думая, Берында. — Там его, сказывают, закопано — и не сосчитаешь…
Гридней-изгоев точно осенило: а в самом деле?! И, сдружившись с Уренем, которому в таборе тоже не сиделось, они стали потихоньку пытать его об этом деле. Чуя, что затевается что-то замысловатое, печенег охотно пошёл гридням навстречу.
— По могильникам мы не лазим… — сказал он. — А что говорят про клады много, это верно. Только будто заклятье крепкое на все их положено, не возьмёшь спросту-то.
Берында опустил деревянную ложку, которою он мешал в котелке, и сказал:
— Ну, это совсем пустое дело… Для отыскания кладов и их безопасного вынимания очень помогают травы: плакун-трава, петров крест, спорыш-бел кормолец, объярь, шапец — мало ли их? Ежели хошь об кладе доподлинно изведать, есть или нет, — подняв перед собой ложку с прилипшим к ней просом, наставительно говорил он, — возьми лучше всего шанцов корень да воскресенской свечи воск и раздели надвое. И одноё половину, очертя воском, положь на кладовое место, а другую на ночь в головы клади или чистым платом у сердца привяжи, и в тоё ж ночь придёт клад и будет говорить, как положен, на что положен, на худо или на добро, и сколь давно, и как лежит, и как взять. И доподлинно тебе все расскажет и взять велит… Сии травы, и спорыш, и объярь, и кормольцева, испытаны. А сие делать по три ночи, то все изведаешь, что надобно… Эти травы добрые ко всякой кладовой знатной премудрости и так и зовутся кладовыми…
— А где они, эти травы-то? — спросил нетерпеливо Даньслав.
— А этого я уж знать не могу… — отвечал Берында. — Надо поискать смысленного человека такого. Есть такие — у-у-у, на версту в землю видят!..
Даньслав не вытерпел и сплюнул в сторону:
— От дурень!..
— А чего ж ты лаешься-то?.. — сразу полез тот. — Нешто я тут причинен? Вот тоже голова!..
У Даньслава чесались руки, но он только крепко губы сжал и потемневшими глазами смотрел в вечереющие дали…
— Наши мёртвых трогать не любят… — сказал Урень медлительно. — Но, может, можно и попробовать… А? Отсюда не больно далеко, на Волчьем Броде, стоит великий курган, а на нём баба каменная поставлена, должно быть, большой какой царь ихний похоронен… Можно попробовать…