Рыцарь золотого веера (Николь) - страница 55

Чтобы скрыть смущение, Уилл отпил ещё глоток. Впечатление было такое, будто в глотку ему влили расплавленный свинец.

Тадатуне улыбнулся.

– Конечно же. Я совсем забыл – священники рассказывали мне, что в Европе почётным считается место справа. Но как это может быть, Уилл Адамс? С левой стороны я ношу меч. Разве может быть место почётнее этого?

Вернулись девушки с подносами. Теперь они принесли тарелки с двумя ломтиками какого-то коричневого, похожего на пирог блюда. Сверху оно было залито соусом и посыпано имбирём.

– Это называется «мандзю», – сказал Тадатуне.

– О-о-о, чего бы я не отдал за кусок говядины, – пробормотал Мельхиор.

– Ты лучше ешь, что имеется, пока подвернулась возможность, – предложил Уилл. – Вы очень цените ваш меч, господин Тадатуне?

Самурай нахмурился, потом улыбнулся.

– Разве не говорится – нет ничего меж небом и землей, что испугало бы человека с таким клинком на поясе?

Уилл, привыкший резать пищу ножом, с удивлением обнаружил, что служанка стоит рядом на коленях, держа в руке две маленькие палочки – не длиннее девяти дюймов. Пользуясь ими, словно дополнительными пальцами, она ловко отломила кусочек пирога, обваляла в имбире и поднесла к его губам. Восклицание, донёсшееся из-за спины Тадатуне, подтвердило, что Мельхиора обслуживали так же, как и его, и молодого самурая. Блюдо было очень вкусным, не похожим ни на что из того, что когда-либо пробовал Уилл. Он с трудом проглотил набежавшую слюну. Взглянув на меч, лежащий рядом с ним, он заметил:

– Действительно, великолепное оружие, господин Тадатуне. Можно мне рассмотреть его?

Снова Тадатуне нахмурился, и снова лоб его разгладился.

– Конечно, если хочешь. Нет! – крикнул он, впервые повысив голос, когда Уилл потянулся к богато украшенной рукояти. Она вся была покрыта изображениями животных, усыпана незнакомыми полудрагоценными камнями и, судя по длине, рассчитана на хватку двумя руками сразу. – Нет, друг мой. Никто не может прикасаться к чужому мечу иначе как в битве. Я сам покажу тебе.

Вытащив из-за кушака шёлковую салфетку, он обернул ею эфес. Затем, осторожно повернув оружие, медленно вытащил меч из ножен. Какой замечательный клинок открылся глазам Уилла! По красоте он не уступал эфесу, но выглядел довольно устрашающе. Не больше двух футов длиной, с тыльной стороны толщиной около четверти дюйма, он сужался к заточенному до бритвенной остроты лезвию. Очевидно, оно было укреплено сталью – Уилл заметил разницу в цвете металла на последнем полудюйме. Тыльная сторона была прямая, в то время как лезвие слегка изгибалось, а на конце было совсем скруглено. Это говорило о том, что в битве им скорее рубили, чем кололи.