Дом знатного управляющего стоял на холме. К нему из деревни вела прямая, как нитка, дорога. На вершине холма они увидели высокий частокол брёвен, связанных между собой и укреплённых землёй и глиной. В середине забора были ворота, растворившиеся при приближении европейцев.
Но, судя по всему, они пришли слишком рано. Магоме Кагею знаком остановил их на краю дороги, так как наместник был ещё занят.
– Значит, это что-то вроде суда? – спросил Уилл.
– Обязанность даймио – поддерживать мир и справедливость среди своих подданных, – подтвердил Кагею. – Но он долго вас не задержит.
– А что за дело здесь слушается?
– Дело падшей женщины, Уилл Адамс, – ответил Кагею. – Когда её муж отлучился из Бунго по приказу нашего господина Таканавы, она развлекалась не с одним, а с двумя мужчинами – по очереди. Вышло так, что они узнали друг о друге и повздорили между собой. Дело чуть не дошло до драки, и пришлось вмешаться господину. Ну вот, он уже закончил.
Уилл оглянулся. Из-за забора раздались горестные вопли.
– А какой приговор им вынесен?
– Как какой? Их казнят.
– Казнят?! Что, всех троих?
– Конечно, Уилл Адамс. Какое ещё наказание может быть для преступников?
Уилл дёрнул себя за бороду.
– Но ведь наказание должно соответствовать тяжести проступка, господин Магоме. Конечно, супружеская неверность – достаточно серьёзное дело. И женщину следовало бы выпороть кнутом. Но ведь эти мужчины брали то, что им предлагали, и вполне можно ограничиться заключением их в тюрьму на какой-нибудь срок. Отнять жизнь человека за то, что плоть его слаба, – чересчур суровое наказание. – Какие странные обычаи в твоей стране, Уилл Адамс! – сказал Кагею. – Этих людей казнят не за прелюбодеяние. Это дело мужа и жены. Их преступление в том, что они намеревались убить друг друга, а преступление женщины – в подстрекательстве к этому. Даже самурай может драться только в битве или по причине кровной мести.
– И за это – смерть? Но ведь кровь не была пролита.
– Всё равно, единственным наказанием преступнику может быть только смерть. Потому что только это наказание действует одинаково на молодых и старых, мужчин и женщин, вельмож и бедняков. Принять другую систему, попытаться делать различия между преступлениями или рангами людей означает положить начало несправедливости.
Уилл почесал в затылке, наблюдая, как группа людей покидает внутренний двор. Она походила на траурную процессию, особенно учитывая сказанное Кагею. Первым шагал мужчина с мотыгой в руке, за ним – человек с лопатой, очевидно, могильщики. За ними шёл другой человек с длинным свистком, испещрённым японскими иероглифами. Наверное, там описывалось преступление и указывался приговор преступникам. Затем шли трое осуждённых со связанными за спиной руками. К их спинам были прикреплены тонкие пруты с развевающимися листками бумаги; на них тоже было что-то написано. Мужчины выглядели безучастными, и только женщина, казалось, оплакивала свою судьбу. Волосы её рассыпались по спине и сгорбленным плечам, глаза покраснели от слёз.