— По-моему, куда уж дальше, миледи.
Как только Барра с оскорбленным видом удалилась из комнаты, Арриан, откинувшись на подушки, залилась веселым смехом.
— Мама, по-моему, вы ей чем-то не понравились. Интересно, чем?
— Завтрак на кухне! — Кэссиди презрительно пожала плечами. — Надо же такое придумать. Что за порядки в этом доме? Попробовала бы я послать Элизабет завтракать на кухню — представляю, что бы мне пришлось от нее выслушать.
— В этом доме, мама, нет никакого порядка, и никто даже не пытается его навести. Большинство комнат заперты, повсюду толстые слои пыли… Миссис Хаддингтон, конечно, пытается что-то сделать, но где ей одной уследить за таким домом.
Кэссиди взяла с тарелки свежеиспеченную булочку и откусила кусочек.
— Зато готовят здесь, кажется, весьма недурно. Да, мне нравится. — Прожевав, она пристально взглянула на Арриан. — Доченька, то, о чем ты говоришь, — заботы лорда Уоррика, а не твои.
— Знаете, мама, когда мы с тетушкой плыли в Шотландию, я как будто не понимала, чего мне хотелось. Я думала только об Йене и о том, как мы будем жить с ним вместе. Теперь же я, к стыду своему, могу за целый день ни разу не вспомнить о нем. Как вы думаете, мама, это безнравственно?
Кэссиди вспомнился черноволосый красавец, которого она впервые увидела вчера вечером.
— Да нет, Арриан, ничего безнравственного в этом нет. Но помни об одном: ты жена Уоррику Гленкарину лишь для того, чтобы отомстить дедушке и Йену. Для этого — и только для этого — ему понадобилась ваша свадьба.
— Значит, он никогда не сможет меня полюбить?
— Отчего же? Полюбить тебя совсем не трудно. Но, доченька моя, — Кэссиди нахмурилась, — ты не понимаешь самого главного. Кровная вражда в этой стране сильнее всех прочих чувств, сильнее даже любви. И если бы даже лорд Уоррик и впрямь полюбил тебя, он все равно постарался бы с твоей помощью отомстить Макайворсам… Тебе не следует заблуждаться на этот счет.
Арриан порывисто вздохнула:
— Конечно, вы правы, мама. Я все понимаю.
— Вдумайся в мотивы и поступки этого человека, Арриан. В Эдинбурге мне немало довелось услышать об их давней вражде, и я признаю, что Макайворсы оказались отнюдь не безгрешны перед Драммондами. Но разве это дает лорду Уоррику право проявлять такую жестокость к тебе? Я не хочу, чтобы это повторилось.
— Мама, а если он захочет снова увидеться со мною? Что тогда делать?
— Предоставь это мне.
— Значит, можно считать, что мне ничего больше не грозит?
— Разумеется.
— Надеюсь, дедушка и Йен поймут меня, когда все узнают.
— Арриан, в Эдинбурге мне рассказали кое-какие подробности, от которых я впервые устыдилась своего родства с Макайворсами.