И тут случилась беда.
Несколько грузных женщин, одетых в лохмотья, осознав, что нарядная дамочка одна, без защитника, жадно вцепившись в кружева и ленты ее наряда, принялись рвать на ней одежду. Николас подгонял Грома, надеясь, что успеет добраться до Авроры раньше, чем толпа растерзает ее.
От юбки Авроры уже почти ничего не осталось, еще немного — и они сорвут с нее лиф. А потом уже настанет очередь мужчин разобраться с голой красавицей.
Внезапно толпа расступилась, пропуская последнюю телегу. У Николаса появилась возможность ехать быстрее. Гром ворвался в самую гущу битвы. Николас размахивал хлыстом и безжалостно стегал озверевших оборванок. Наконец он подхватил Аврору за талию и поднял на лошадь. Еще мгновение, и она бы упала на мостовую.
За спиной Николас слышал раздраженный рев толпы, ругательства и проклятия. Гром быстро вынес его и Аврору из разбушевавшегося людского моря. Он уже скакал по пустынным мрачным улицам.
Николас прижимал к себе сидящую впереди Аврору — как самое дорогое сокровище. Ее голова билась о его плечо. Она была без чувств.
На ней осталась лишь кружевная нижняя юбка и разорванный лиф платья. Нежную кожу покрывали глубокие царапины.
Аврора застонала. Николас осторожно приподнял Аврору, чтобы заглянуть ей в глаза. К счастью, злобные гарпии не успели изуродовать ее лицо. И глаза остались целыми. Но взгляд Авроры, бессмысленный и безразличный, напугал его.
— Теперь ты в безопасности, — сказал он ласково, стараясь ее успокоить, — никто тебя не обидит.
Аврора ничего не ответила. Николас даже не был уверен в том, что она его узнала. Он крепче обнял ее, наклонился и дотронулся губами до ее лба.
Оглядевшись, Николас понял, что находится недалеко от дома. Он решил отвезти Аврору к себе.
Скоро они подъехали к дому Николаса, просторному зданию, стоящему на Гросвенор-сквер, в центральной части Лондона.
Слуга поспешил помочь хозяину. Он увел коня, а Николас на руках понес Аврору в дом.
Оказалось, там уже давно его дожидался Уэсли.
— Господи! — всплеснув руками, воскликнул Уэсли. — Что случилось с мисс Фолкокет?
— На нее напала толпа на Тайберне, — ответил Николас и уложил Аврору на диван. Сняв плащ, он прикрыл ее и только после этого позвал дворецкого.
Уэсли при упоминании о Тайберне пожелтел, словно пергамент.
— Она…
Бедняга Уэсли не мог произнести страшное для него слово.
— Ты хочешь спросить, не мертва ли она? Нет, Аврора жива. Только без сознания.
— И что ты намерен с ней делать? — спросил Уэсли.
— Сам подумай! Разумеется, пошлю за врачом.
Уэсли поморщился.
— Ты полагаешь, что держать ее у себя разумно?