Перед тем как отправиться объезжать стадо, к ним подошел Дэл.
— Если хотите, можете остаться с нами, пока мы не приедем в Форт-Уэрт, — сказал он. Взглянув на Алекс, добавил: — Вы не против компании? Мы могли бы дать нашему другу лошадь.
— Я ничего не имею против напарника. — Алекс уперлась ногой в буфер и, улыбнувшись, сказала гостю: — Держитесь крепче.
Бешеная скачка по прерии не пугала ее так, как раньше, но привыкнуть к ней по-настоящему Алекс не могла. Сегодня, однако, в присутствии зрителя она гордилась своим умением править четверкой мулов. Пожалуй, у Алекс действительно неплохо получалось, так что у нее имелись все основания для гордости. Мысленно улыбаясь, она расправила плечи и подняла выше голову. Это чувство — уверенность в себе — свалилось на нее совершенно неожиданно. С тех пор как Алекс лишилась ноги, ничего подобного она не испытывала.
Дэл, остановившись у ручейка, помахал ей с берега, поросшего сочной травой, и галопом ускакал к стаду. Грейди и наблюдатели еще не успели подъехать, но сегодня бескрайние просторы не пугали Алекс. Изогнувшись, она достала из-под сиденья костыль, воткнула конец в землю, предварительно помахав костылем, чтобы распугать змей, и сказала:
— Хотела бы я знать ваше имя. А то ума не приложу, как к вам обращаться.
Мужчина нахмурился, словно решал, стоит ли удовлетворить ее просьбу. Затем начертил что-то пальцем в воздухе. Увидев, что Алекс его не понимает, он снова вскинул руку.
— Джон! Так вас зовут?
То, что он сделал в следующее мгновение, буквально парализовало ее. Протянув руку, он похлопал по тому месту, где под юбкой вместо ноги была пустота. Глядя ей прямо в глаза, он приподнял верхнюю юбку, затем нижнюю. Алекс в ужасе замерла, лишившись дара речи. Сердце ее бешено колотилось.
— Не надо, — прошептала Алекс, не в силах пошевелиться.
Самое ужасное, что она оказалась здесь совершенно одна, беззащитная, наедине со странным незнакомцем, задравшим ее юбки. Она думала, что умрет от страха, пока наконец не поняла: в глазах его нет ничего, что грозило бы насилием. Он смотрел на нее с таким глубоким сочувствием, что Алекс невольно прослезилась.
Осторожно придерживая юбки Алекс, он взглянул на обрубок, оставленный хирургом. Она не знала, куда деваться от стыда. Впервые на ее обрубок смотрел не доктор. Алекс оцепенела. Сейчас ей больше всего на свете хотелось умереть. Когда незнакомец дотронулся до ее колена, она вскрикнула; лицо ее вспыхнуло. Однако потрясение каким-то образом вывело ее из оцепенения.
Сгорая от стыда, охваченная гневом, Алекс ударила его по руке и попыталась опустить юбки, но он, перехватив ее руку, заглянул ей в глаза. И снова она прочла в его взгляде сочувствие и понимание. И снова не удержалась от слез.