— Что вы, черт возьми, делаете?
Отправляйтесь домой, пока вас всех не перестреляли! — крикнула Фокс на языке пайютов. Улыбки исчезли с лиц ребят, и они так ошеломленно смотрели на Фокс, будто на их языке заговорило дерево. — Стрелы ничего не могут сделать против ружей. Вот смотрите! — Подняв ружье, она выстрелила в столб, стоявший в тридцати футах от ворот. Второй выстрел был сделан в землю в десяти дюймах от ног самого старшего мальчишки. Индейцы сразу поняли смысл этой демонстрации. Один из них пустил еще одну стрелу в ворота, вскочил на свою лошадку, и вся ватага помчалась к холмам.
— Зачем вы встали? Вас могли убить, — сердито сказал Таннер.
— Это были всего лишь дети.
— Но у детей было оружие. А что вы им сказали? Фокс сбросила на землю стремянку.
— Я сказала, что они здорово выглядели в боевой раскраске.
— Черт! Похоже, мы пропустили самое интересное, — сказал подошедший Ханратти. — Я бы не возражал заполучить скальп индейца.
Фокс резко обернулась и ткнула ему пальцем в грудь.
— А теперь слушай меня внимательно, Ханратти. И ты, Браун, тоже. Вы ни в кого — слышите, ни в кого — не будете стрелять, пока я вам не скажу. Ни в индейцев, нив белых, ни в солдат, ни друг в друга. Мне ясно, что вы ни черта не знаете о том, что здесь происходит, так что будьте осторожны. — Ее просто разрывало от ярости. — И запомни, Ханратти, белые не берут скальпов.
— Некоторые берут.
— Ты прав. — Она презрительно сжала губы. — Разреши мне сказать это по-другому. Порядочные белые люди не берут скальпов. А теперь начнем разбивать лагерь.
После ужина долго не ложились спать. День был утомительным, но инцидент с индейцами выбил всех из колеи, и никому не хотелось залезать в мешок.
Некоторое время Пич играл что-то заунывное на своей губной гармошке, потом Джубал похвастался историей, произошедшей с его дядей в лесах Джорджии, когда вдруг пошел дождь из лягушек.
— Не поверите, дождь из крохотных лягушек, размером не больше двух дюймов.
— Могу поспорить, — засмеялся Ханратти, — что ты веришь и в привидения. — Он придвинулся поближе к огню. — Что-то холодно становится.
Уже несколько минут Фокс чувствовала на себе внимательный взгляд Таннера, сидевшего напротив нее. Когда он так смотрел на что-либо или кого-либо, казалось, что ничего другого для него не существует. По спине Фокс пробежали мурашки, и она провела языком по пересохшим губам.
— Где вы научились языку пайютов? — тихо спросил он. Ей уже не раз задавали этот вопрос. Однако Таннер либо знал, либо догадывался, что хотя у индейцев есть слова общие для всей нации, но каждое племя имеет свой язык.