— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал он. Косые лучи солнца освещали долину, и его глаза приобрели янтарный оттенок, напомнивший Фокс цвет хорошего виски. Ей теперь не помешал бы глоток этого напитка!
— Давайте сначала пересчитаем монеты, а потом можем и поговорить.
Всего они насчитали шестьсот двадцать две монеты.
— Если вы правы и знаете, сколько должно быть в каждом мешке, мы не досчитались трех монет, — заявила Фокс, разглядывая зашитую прореху. Если бы она чинила мешок, она бы не стала зашивать дыру через край, а поставила бы заплату. — Можно всем вместе пойти и поискать их.
Таннер оглядел широкую долину, снял шляпу и провел рукой по волосам.
— Три монеты — это шестьдесят долларов. Я доложу три монеты перед тем, как отдать мешки похитителям.
Фокс считала, что шестьдесят долларов — целое богатство.
— Если мы найдем монеты до наступления темноты, наши усилия будут оправданы.
— Я готов заплатить шестьдесят долларов, чтобы не рыться в грязи еще два часа.
— Это ваши деньги, — пожала она плечами.
Монеты были пересчитаны, лагерь разбит, возле него мирно паслись животные. Можно было расслабиться. Достав из кармана рубашки сигару, она раскурила ее и вздохнула от удовольствия.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Вы напали с ножом на одного из моих охранников и избили другого. — Таннер тоже курил сигару, но она пахла значительно лучше, чем сигара Фокс. Интересно, сколько он за нее заплатил, подумала Фокс. — Вы не особенно стараетесь подружиться с моими людьми.
— У меня уже есть друг. Других мне не надо. — Она посмотрела на Пича, упаковывавшего вещи, которые сегодня им уже не понадобятся. — Кроме того, я всего лишь уколола Ханратти, а не напала на него с ножом, а Брауна только ударила, а не избила.
Таннер выпустил дым и смотрел, как он растворяется в воздухе.
— Эти люди опасны, Фокс. Извините меня, но это не очень умно — ссориться с ними.
— Если я потеряю контроль над нашей экспедицией, мы с таким же успехом можем сейчас же повернуть обратно, и дело с концом. Я должна завоевать их уважение, даже если это означает, что я должна дать им отпор. Я знаю, что делаю. У меня уже есть опыт общения с такими людьми, как Ханратти и Браун.
Наступило молчание. Потом Таннер заговорил:
— Вы удивительная женщина.
— Почему? — Она искренне недоумевала. — Потому что курю, умею ругаться, как мужик, и знаю, где находится восток?
— И это тоже.
Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока у нее не начали гореть щеки. Она погасила сигару, встала и отряхнула руки.
— До темноты у нас есть еще пара часов. Я последую вашему совету и попытаюсь завоевать их уважение.