— Вы очень сильно играете, — похвалил ее Марио. — У вас атакующая манера.
— И на этом я проигрываю.
Ей подумалось, что в жизни, пожалуй, лучше иметь дело с теми, кто играет, как Марио, — надежно, спокойно, размеренно. А вот Олег тоже любил выходить к сетке… Господи, когда она перестанет вспоминать его?
После отъезда Николая она только и делает, что старается забыть — сначала его, потом Андрея, теперь вот Олега. Но у нее не очень-то получается…
Когда-то гостивший у них двоюродный дядюшка отца, известный ученый, блестящий рассказчик, человек с энциклопедическими знаниями и феноменальной памятью, отсидевший в советских тюрьмах и лагерях более двадцати лет, на восторженную реплику матери: «Сколько же вы помните, Михаил Алексеевич, сколько в вас мудрости!» — ответил с грустной улыбкой: «Мудрость не в том, чтобы помнить, милая Аллочка. Мудрость в том, чтобы забывать».
«Значит, я дура», — с присущей ей решительностью подвела итог своим мыслям Аня. Она ничего не могла забыть, а более всего Андрея, хотя он умер и уже никогда не возникнет в ее жизни. «Нет, не умер, а погиб, и убила его я. От этого мне никуда не деться…»
— Вы раздумали играть? — раздался голос Марио. Аня встала и решительно пошла на корт.
Все три партии она проиграла, хотя третья далась Марио с большим трудом.
Они пошли в бар, и Аня попросила заказать ей мороженого. Но Марио задумчиво посмотрел на нее:
— Мне после игры можно, проверено неоднократно. А вам, боюсь, может навредить, вы простудите горло.
— Пожалуй, вы правы, немного рискованно.
— Поэтому давайте воздержимся.
— Но вам-то зачем воздерживаться? — спросила Аня.
— За компанию.
— Нет-нет, ради бога, не надо жертв, — запротестовала Аня.
— Это не жертва, а самооборона, — заявил Марио.
— От кого вы собираетесь обороняться?
— От зависти.
— Не понимаю… — растерялась Аня
— Все очень просто: я буду есть мороженое, а вы будете пить кофе и страшно завидовать мне, и тогда со мной обязательно что-нибудь случится — либо я подавлюсь, либо уроню кусок на брюки.
Аня рассмеялась, и они решили выпить по чашечке кофе.
Марио довез ее домой и пригласил в следующее воскресенье поехать с ним в Альпы.
…Они выехали рано утром, чтобы не попасть в заторы и не стоять в бесконечной колонне автомашин, устремляющихся каждый уикенд к северным границам Италии.
Они проехали несколько небольших городков или деревень, Аня никак не могла понять разницы между ними — не это ли имели в виду коммунисты, когда говорили о стирании грани между городом и деревней? — потому что в каждом таком месте все улицы были мощены камнем, стояли великолепные дома, магазины сверкали витринами с теми же товарами, что и в Турине, а в центре чистенькой площади высился старинный храм.