«И все-таки — подумала Аня, — у них в головах каша, либо они уже наотмечались с утра пораньше…»
— Настоящих поэтов всегда убивают! Это истина, — заявил высокий блондин.
— А кого не убивают, тот не поэт?
— Не поэт. Вон Евтух процветает, и Вознесенский, и иже с ними. А Высоцкий…
— Высоцкий — бард.
Аня не успевала переводить взгляд с одного выкрикивающего свое категорическое суждение на другого. Рядом с ней снова плюхнулся бородатый и нормальным голосом, словно не он только что вопил как глашатай на площади, сказал:
— Наверное, смотрите на нас глазами нормального человека?
— Почему вы решили, что я нормальный человек?
— У вас лицо такое — спокойное, ясное, чистое и доброе. У нас ведь институт, можно сказать, благородных девиц, где мужиков на каждом курсе можно по пальцам перечесть. Вот в аспирантуре уже фифти-фифти. Большинство девиц бегают по аудиториям с какими-то заполошными лицами, сексуально-озабоченные, интеллектуально взвихренные, но ни черта ни в том, ни в другом не понимающие. Секс — это искусство, а интеллектуальность девиц — как брачное оперение у птиц. Я вас не шокирую?
Аня покачала отрицательно головой, и бородатый, оживившись, положил руку ей на колено.
— И еще у нас путают интеллектуальность с мозговой сумятицей и переводом таковой сумятицы в вязкие слова.
Аня глазами указала бородатому на руку, лежащую на ее колене, но он не заметил или сделал вид, что не заметил. Тогда она двумя пальцами с брезгливостью, как что-то гадкое, взяла за обшлаг куртки и убрала руку с колена.
— Даже так? — изобразил удивление бородатый.
— Даже так.
— Эх, если бы не Николай, влюбился бы я в тебя, как первокурсник.
— Ну, если мы уже на ты, то прими мои поздравления: впервые вижу человека, который может влюбиться по здравому размышлению.
— Один — ноль, — снисходительно одобрил бородатый.
К ним подошел Николай.
— Ты извини, — обратился он к Ане, — мальчишки расшумелись, и каждый о своем.
— Мне очень интересно.
— Да, да, — бородач, — я не даю ей скучать.
— Ну тогда я спокоен, пойду разнимать спорщиков, пока не полетели пух и перья — я как-никак хозяин дома, — весело парировал Николай и отошел.
— Вот так манеры! Не то что у меня, я до сих пор не представился. Меня зовут Филипп, можно просто Филя.
— Простофиля? — засмеялась Аня.
— Совершенно верно. Я всегда первый говорю это, чтобы у собеседника не возникло спонтанное желание сострить, ибо слушать одну и ту же остроту, начиная с детского садика, согласитесь, пошло, — с нарочитой небрежностью бросил бородач.
Аня засмеялась и, протянув ему руку, представилась: