— Конечно, — ответила Аня и подумала, что человек, которому она посвятила почти год своей жизни и готова делать это до конца своих дней, обходится сейчас с ней как с вещью. Правда, ценной, нужной ему вещью, но в данный момент обременительной. Словно он сдает ее в камеру хранения на бессрочное пребывание в ней и возьмет, когда потребуется.
— В конце концов не за границу же я уезжаю насовсем — будут какие-то конференции, командировки, контакты с МГУ и нашим институтом, мы будем встречаться, — словно в подтверждение ее мыслям подвел итог Николай.
Она понимала: это конец.
Первого июня, в день отъезда Николая, несмотря на уговоры Лены не провожать его, Аня все-таки поехала на вокзал. Улыбалась, что-то говорила, кажется, даже острила, поцеловала Николая, помахала рукой, а вернувшись домой, не пошла к Ленке, а проревела до ночи, кусая подушку…
Отец и мать конечно же обо всем догадывались, но молчали, тихонько ходили мимо ее закрытой двери и тяжело вздыхали, так и не решаясь войти.
«Вздыхают, — подумала Аня, — а сами, наверное, рады, что я не уехала, осталась с ними…»
Родители легли спать. Аня оторвалась от мокрой подушки и пошла в ванную. Взглянула на себя в зеркало и даже улыбнулась: волосы сбились, лицо опухшее, глаза красные — только людей пугать. Она пустила воду, разделась, взяла станочек безопасной бритвы и стала менять лезвие. Дверь в ванную она не запирала и из-за шума воды не услышала, как вошла мать.
— Девочка моя… — Голос матери дрожал, она протянула руку и взяла у Ани лезвие бритвы.
Аня сначала растерялась, но потом, когда поняла, представила тот ужас, который должна была пережить мать. Она обняла ее.
— Мама, мамочка, родная моя… Неужели ты могла подумать, что я… из-за этого…
Они так и стояли в ванной, обнявшись, и обе плакали.
— Я просто хочу почистить перышки, побрить подмышки и все такое. Завтра я буду в полном порядке. Иди спать, не волнуй папу… иди, мама.
Мать ушла.
Аня долго лежала в теплой ванне, понемногу успокаиваясь. Ей вспомнилось, как Лена в первые дни в колхозе категорически отозвалась о Николае — прагматик и рационалист. Так оно и было, только она поняла это позже Лены… А если бы поняла раньше, разве что-нибудь изменилось бы? Пожалуй, нет. Что должно было случиться, то случилось… Он вел себя с ней искренне, не врал, но и ничего не обещал. Просто в данный момент она не вписывается в его жизненные честолюбивые планы.
И вдруг со всей ужасающей отчетливостью Аня осознала, что наступил конец ее любви, что они никогда больше не будут вместе, что такой светлый, такой счастливый период в ее жизни закончился, и она снова заплакала…