Черный силуэт барона Торы, безуспешно пытающегося содрать плащ, облепивший его голову.
Псы, ползущие на брюхе, поджав тонкие хвосты, бессильно царапающие лапами траву.
Чей-то паж с выпученными глазами, вцепившийся мертвой хваткой в стремя окаменевшего господина.
Искаженные лица королевских гвардейцев, Черных Драконов, сбившихся в кучу, подобно жукам-кожеедам на трупе мертвой птицы.
Нумедидес, яростно стегающий упирающегося жеребца.
«…И ужас дикий сковал тогда члены охотников, егерей, ловчих и сокольничих и порешили отказаться они от алчных помыслов и усмирить свою гордыню. Но нашелся один из них, вдвое кичливостью и гордословием обуянный, и вскричал он: „Я смогу!“ – и вынул клинок охотничий, стали верулийской, и поспешил с кличем диким к оленю огромному, белорогому, в чаще лесной…»
Застывший мир вдруг сдвинулся с места, закружившись в бешеном водовороте. Звуки обрушились на голову, как снежный ком. Валерий услышал истошный женский визг, вой легавых, храп обезумевших скакунов, бряцанье не желавших покидать ножны клинков и захлебывающийся нечеловеческий вопль Нумедидеса, чьи набухшие жилы на лбу грозили разорвать серебряный обруч, залитый разноцветной эмалью; тучное тело напряглось так, что перекосился нелепый атласный камзол на подкладке из меха райборийских коз, парчовые полоски спутались от ветра, и пояс из бронзовых пластинок, расстегнувшись, пал на луку седла. Его длинный плащ, скрепленный на груди алым шнуром с кистями, трепетал, подобно крыльям нетопыря… В правой руке сверкал позолоченным лезвием невесть откуда взявшийся немедийский меч.
А левой он яростно стегал упирающегося жеребца.
– Вперед! – яростно орал принц. – Вперед, грязные псы, ублюдки Нергала! Вперед, или я прикажу сжечь ваши дома и выпустить кишки из вашего отродья! Я велю вам – вперед! Убейте демона, оскверняющего землю Аквилонии! Вперед! Я приказываю! Я приказываю! Я приказываю!
Нумедидес зашелся в вопле, словно безумная кликуша, бичующая себя и раздирающая одежды в круге молчаливых крестьян.
Но никто даже не сдвинулся с места; лишь опомнившиеся отцы семейств судорожно пытались справиться с кобылами, на которых съежились их дочери, жены и наложницы.
Принц Нумедидес развернул коня вскачь и помчался к краю поляны, где, за спинами придворных, верхом на низкорослой мохнатой лошадке восседал, укутавшись в меховую накидку, так что торчала лишь бритая голова, вечно мерзнувший жрец Гретиус. Опомнившийся Валерий направил своего скакуна вслед за внезапно обезумевшим кузеном.
– Что сидишь, пес! – завопил Нумедидес, загарцевав с ним рядом. – Кликни на помощь Солнцеликого и сокруши демона! Где твоя хваленая мощь, презренный? Призови силу Солнца, чтобы попрать козни Тьмы!