– А чего хочешь ты?
Она не ответила. Полоска лунного света осветила на мгновение лицо девушки, и Чанс увидел странное томление в ее глазах, но прежде чем он смог разгадать его, тень снова скрыла ее лицо.
– Чанс, – оказала Пейдж, когда он взошли на пешеходный мостик через канал, – почему ты так ни разу и не поцеловал меня?
– Что ты хочешь этим сказать? – Ошеломленный, Чанс остановился и уставился на Пейдж. Минуту назад они спокойно беседовали. Теперь же он чувствовал себя так, будто его вдруг ударили по голове чем-то тяжелым. – Я целовал тебя. – Он задумался на мгновение, судорожно пытаясь вспомнить. – В первый раз я поцеловал тебя на рождественской вечеринке у Коннели, помнишь, когда Нерди Нед подскочил к нам и держал омелу у нас над головой. Ты была тогда в седьмом классе, а я в девятом.
Пейдж рассерженно посмотрела на него:
– Ты поцеловал меня тогда в щеку, это не считается.
– Нет, считается. Все видели нас. Я думал, что сгорю со стыда, так я был смущен, но я знал, что если не сделаю этого, все наши друзья назовут меня трусом. Поверь мне, Пейдж, когда стесняешься – точно считается.
Она оперлась на перила моста и покачала головой.
– Ну хорошо, – упорствовал он, – а когда я в первый раз пригласил тебя на школьные танцы? Я хорошо помню, что поцеловал тебя в губы, когда проводил домой. Ты стояла на крыльце родительского дома, и я все время ждал, что твой отец откроет дверь и приставит ружье к моему виску.
– Он бы никогда этого не сделал! – воскликнула Пейдж. – Хотя они с мамой наблюдали за нами из окна гостиной. Но это тоже не считается, потому что ты поцеловал меня из вежливости, как если бы просто поблагодарил меня за чудесно проведенный вечер. Это не было настоящим поцелуем.
– Что же ты называешь настоящим поцелуем?
Пейдж, не глядя на Чанса, раздраженно мяла в руках свой свитер.
– Помнишь, когда ты оканчивал школу, ты пошел на выпускной бал с Кэрри Хемпстед, а на следующий день в раздевалке рядом с танцевальным классом она назвала тебя Кларком Кентом.
– Кларком Кентом? – Чанс отступил к противоположному краю мостика, мечтая испариться, раствориться в воздухе на этом самом месте.
– Да. – Пейдж прищурила острые глазки и сердито посмотрела на него из-под ресниц. – Кэрри еще сказала, что ты только кажешься тихоней, но целуешься, как настоящий супермен.
– Она это сказала?
– Она сказала еще, что ты был великолепен и что она чувствовала себя богиней, когда ты целовал ее.
– Не может быть! – воскликнул Чанс, едва не улыбнувшись от гордости при воспоминании о той ночи с Кэрри Хемпстед на заднем сиденье отцовского «линкольна».