Пусть Эйдриан и уверял, будто его сестрам нет дела до ее прошлого, но если они из-за этого лишатся возможности поднять со дна кулон, вряд ли у них с Джеки сложатся деловые отношения.
Зевнув, она поудобнее устроилась на подушках и снова вернулась мыслями к Маргарите. Неустанная ежеминутная борьба этой женщины за то, чтобы прожить день и не дать отчаянию сломить себя, вызывала глубокий отклик в душе Джеки. Заставляя себя сосредоточиться на том единственно хорошем, что было в ее жизни — на заботах о своей красавице дочери и дружбе с Джеком, — она лишь и могла существовать.
Уже почти погрузившись в сон, Джеки подумала, что неплохо бы и ей, как Маргарите, почаще замечать в жизни светлые стороны — и тут же провалилась в темноту.
Сквозь сон до нее донесся стук окна в гостиной. Открыв глаза, она обнаружила, что комната погружена во мрак. Когда же наступила ночь? Вновь послышался звук, словно кто-то стучал в окно. С тяжелой головой она откинула в сторону плотное одеяло, хотя отчетливо помнила, что, засыпая, ничем не укрывалась, и, встав с постели, огляделась по сторонам. Комната качалась перед глазами, как будто она выпила лишнего. На стуле рядом с кроватью ей бросился в глаза зеленый, цвета листвы, отделанный кружевными оборками халат. Она машинально накинула его на себя поверх кремовой сатиновой ночной рубашки, которая тоже была ей незнакома.
Снова задребезжало стекло. За окнами с украшенными фестонами шторами по черному, как сажа, небу плыли свинцовые облака. Но вот небо очистилось, и на фоне бледной луны, на балконе она различила силуэт человека. В голове у нее закружилось. В смятении она застыла на месте, но в следующую минуту ей вдруг все стало ясно.
Она узнала стоявшего там мужчину. Это он сегодня прислал Анри записку с просьбой о встрече, а она, затаив дыхание, весь день ждала и молилась, чтобы он появился в их доме, но Анри условился встретиться с ним в городской таверне.
Ее сердце наполнилось радостью и страхом, когда она поспешила к балконной двери и бесшумно отворила ее. Он скользнул внутрь, впустив за собой струю холодного ночного воздуха, и прикрыл дверь.
— Жак… — шепнула она, лаская его имя своим французским выговором. Ей мучительно хотелось прикоснуться к нему, но она боялась, что он исчезнет, растворившись в воздухе, словно сон после пробуждения. Одетый во все черное, с распушенными по плечам волосами, он походил скорее на призрак, чем на человека из плоти и крови. — Что вы здесь делаете? Анри…
— Анри еще в городе, — отозвался он тоже шепотом. — Иначе бы я не пришел. Я должен был вас увидеть. Чтобы… попрощаться.