— Не любой верблюд, — с теми же оскорбительными интонациями ответила Джапоника на том же наречии. Пригодились знания, которые она приобрела, выторговывая пряности в различных провинциях Востока. — Тот верблюд, которого ищу я, должен уметь спрятать свою ношу внутри собственного горба.
Хинд-Див тяжко вздохнул:
— Увы, мне такое животное незнакомо.
— Хинд-Див наверняка сумел бы вызвать его к жизни колдовством.
Она ожидала куда более бурную реакцию на дерзкое замечание, но была разочарована: Хинд-Див лишь слегка покачал головой, не отрывая затылка от роскошной парчи подушек.
— Судьба трех чужестранцев мало влияет на судьбы Персии. Хинд-Див вам отказывает.
Джапоника еле сдержалась от отповеди. Он явно понял, о чем его просят, но кто он такой, чтобы отмахиваться от просьбы? Кто он — халиф, тиран и деспот, наслаждающийся беспомощным смирением подданных? Он даже не соблаговолил выслушать ее до конца! Но не зря отец Джапоники любил повторять, что мудрый человек никогда не примет первое «нет» за отказ. «Нет» в устах торгующегося лишь предложение продолжить торг, пока обе стороны не придут к согласию. Хинд-Див должен назвать свою цену.
— Вы не находите странным то, что, несмотря на заключенный договор с французами, шах не призвал англичан покинуть пределы своей страны? — тихо спросила она. — Быть может, это затем, чтобы с помощью одних нарушить планы других? Мудрый политик всегда держит и друзей, и врагов, на одинаково близком расстоянии.
Хинд-Див открыл глаза.
— А вы умнее, чем можно было бы ожидать. Но с чего бы вам стремиться поразить меня своей осведомленностью в политических интригах?
Он не был груб в своих словах, и тем не менее Джапонику глубоко задело его пренебрежительное к ней отношение. Она отвернулась, дабы во взгляде ее Див не заметил обиды.
— В стране, где понятие о верности такое же текучее, как лампадное масло, всегда ждешь перемен: шах легко переходит от союза с одними к союзу с другими. Он верен тому, на чьей стороне сила в настоящий момент.
— Что касается меня, амиях, то я верен лишь самому себе.
Вот и второй отказ. И все же ей было доподлинно известно, что Хинд-Дива можно было купить. Вопрос лишь, за какую сумму.
— Люди говорят, что, осыпав Хинд-Дива дождем из рупий, можно купить его благосклонность.
— Я бы предпочел золотой ливень. — Он смотрел на нее, не скрывая скепсиса. — А способны ли вы вызвать к жизни такой поток?
— Может, не такой обильный, но возможности у меня есть. — Джапоника знала, что цену, названную Хинд-Дивом, заплатить не в состоянии. Если бы она не приобрела благовония по дороге сюда, то могла бы дать ему больше. И в то же время интуиция подсказывала, что он оценит разумный подход к заключению сделки.