Понимая, что она предлагает, но, не будучи уверенным в том, что побудило ее предложить ему это, Девлин медлил. В том, что происходило, не было смысла после того, как леди Эббот провела вечер в обществе мужчин, во всех отношениях куда более приятных, чем он. Настоящих мужчин. Не калек. И в этот миг он ненавидел их всех за то, что они были такими благополучными.
Она не знала, что последние несколько часов он, онемевший, восхищался ее способностью развлекать мужчин такого высокого полета, как мирза. Она не знала, что он не раз закрывал глаза, чтобы вдохнуть и насладиться запахом ее духов. Не могла догадываться, какие химеры рождал в нем этот запах. Она не знала, что аромат уносил его в такие странные места, которые не имели реальных очертаний, но от этого казались не менее реальными, чем та действительность, в которой он жил сейчас. Он так долго ждал этого момента, так часто рисовал его в мечтах. Но после сегодняшнего вечера окончательно разуверился в том, что миг этот настанет.
И все же Синклер не мог повернуть назад, не мог отвернуться от женщины, чье присутствие терзало и мучило, искушало постоянно с того момента, как она вошла в его жизнь. Так, может, она сейчас сделает что-то, что не даст совершить им роковую ошибку.
Он обнял Джапонику правой рукой, привлек к себе. Она дрожала, но не оказывала сопротивления.
— Леди, я преклоняюсь перед вашей храбростью. Но подумайте, что вы делаете. Еще не поздно.
— Я не молила вас пойти за мной, — сказала она так тихо, что шепот мог бы показаться криком.
— Разве? — Он улыбнулся во тьме, положил ей руку на плечо и слегка пожал. — Разве?
Она повернула голову, прижимаясь щекой к его ладони.
— Возможно.
— Бесстрашие и храбрость — разные вещи. Храбрая душа знает об опасности и все же действует. Вы оценили опасность? — Зачем, зачем он идет наперекор собственному желанию?
Джапоника повернулась.
— Разве женщина не может быть такой же храброй, как мужчина?
— Леди! — Он произнес это слово на одном дыхании, и этим словом вовсе не хотел подчеркнуть ее принадлежность к определенному классу, а лишь восхищение мужчины перед женщиной, которую он желает. — Я бы помог вам стать еще храбрее, если бы вы мне позволили.
Сладкая грусть наполнила ее сердце. К ее глазам подступили слезы. Из-за него она уже сделала то, что навечно изменило ее жизнь, только он об этом не знает.
«Нет! — сказала она себе. — Пусть эта ночь станет только этой ночью. Никаких теней, никаких призраков». Все, чего она просила у звезд, так это дать ей достаточно храбрости, чтобы быть с ним.