— Может, и нет, — медленно и как-то неуверенно проговорила Джапоника. Нет, неправда — она точно знала, что перед ней Хинд-Див.
Она подошла к нему вплотную, заглянула в глаза, в тревоге пытаясь отыскать правду. Глаза его сияли, как желтые огни свечей. Настал момент истины, тот самый, которого, как ей думалось, придется ждать до Судного дня.
— Он жил в Багдаде. Его звали Хинд-Див.
— Имя мне знакомо.
— В самом деле? — Ей казалось, что сейчас в нее ударит молния, каждая жилка ее тела натянулась как струна.
— Иногда во сне ко мне приходит это имя. — Голос Синклера звучал словно с другой планеты, а между тем он был здесь, совсем рядом. — Бесплотное существо с лицом, раскрашенным под леопарда. Я думал, что это ночной кошмар, порождение моего больного мозга. — Он словно смотрел в себя и не верил тому, что видел. — Я не знал, что такой человек действительно существовал.
— Некоторые не стали бы называть его человеком. Говорят, он маг и волшебник. Еще говорили, что он демон или джинн.
— Как случилось, что вы узнали друг друга?
— Меня отправили к нему, чтобы я уговорила его помочь лорду Эбботу бежать из Багдада, когда город заняли французы. Я предложила ему деньги, но он потребовал другого вознаграждения.
— Девственность за жизнь.
Девственность за три жизни! Но в этом ключе она никогда не думала.
— Сделка состоялась уже… после.
Девлин сделал шаг, приблизившись к Джапонике почти вплотную.
— Неудивительно, что вы не доверяете мужчинам. Теперь я понимаю, почему вы не верите в собственную привлекательность. Однажды вы сильно на этом обожглись.
— О какой привлекательности вы говорите? — Она хотела заплакать, но вместо этого рассмеялась. — Не играйте со мной. Я — сама заурядность. Проста и очевидна, как глиняный горшок. Я не вызываю восхищения, я не…
— …знаю себе цену. — Он провел пальцем по ее щеке. — Зажгите свечу, миледи.
Джапоника сделала то, о чем он просил. Свет ударил по глазам, и она заморгала, но комната была достаточно велика, и единственная свеча не могла разрушить ощущение интимности, не могла прогнать тени, что прятались по углам.
И все же, когда она оглянулась, мужчина, стоявший перед ней, резко переменился. Пламя свечи исказило его черты. Складки у губ сделались глубже, словно у него появилась бородка. Тени легли вокруг глаз, словно они были подведены сурьмой. На мгновение она увидела перед собой не лорда Синклера, а Хинд-Дива собственной персоной.
— Вот, пожалуйста, — сдавленным шепотом проговорила она и отвернулась.
— Что с вами? — Голос его, глубокий и властный, отдавался эхом, словно звучал внутри ее, а не вовне.