Она не стала возражать, когда он поднял ее юбки во второй раз. Она просто закрыла глаза и отдалась на волю чувств, которые в тот самый первый раз, еще неосознанные, толкнули ее в его объятия. Но на этот раз не было никакого подвоха. Только доверие, честность и понимание того, что у них есть будущее, в котором они нераздельны.
Позже Девлин нежно провел пальцем по крохотным полоскам на ее животе — следам, оставленным материнством. В тот раз, в темноте, он не мог разглядеть их. Когда он прижался губами к ее животу, она лишь улыбнулась. В ней не было ложной скромности, и она знала, что они будут очень счастливы вместе.
— Почему ты так медлил?
Голос его звучал приятно приглушенно в зеленом полумраке.
— Чтобы дать тебе время.
— Я всегда знала, что люблю тебя. Ни одного дня без тебя не было у меня счастливым.
— Хорошо. — Он приподнял голову. Желтые кошачьи глаза его сверкали. — Тогда ты не будешь возражать, если мы не станем нигде показываться какое-то время? Только тут, в поместье? — Он наклонился и поцеловал ее в губы. — Пройдет несколько недель, прежде чем я захочу покинуть твою постель.
Джапоника засмеялась. Жесткие волосы его щекотали ее живот.
— Вам не кажется, что вы устанете от такой монотонной работы, милорд?
— Я скорее устану от собственного дыхания. Так когда мы поженимся?
Джапоника улыбнулась:
— Полагаю, чем скорее, тем лучше.
— Как можно скорее! Я отойду от дел и буду лежать с женой целыми днями, пока не растолстею и не окажусь совершенно непригодным для какой-либо иной деятельности, кроме как угождать моей жене. — Он улыбнулся, почти касаясь губами ее губ. — И ты, готов поспорить, тоже скоро разрастешься. Если судить по Джейми, мне не придется особенно трудиться, чтобы ты забеременела вновь.
— О, тогда я стану круглой, неповоротливой и совершенно немодной.
— Со мной — никогда, моя любовь! Никогда!