— Мисс… Миледи?
Худая женщина средних лет в фартуке и коричневом рабочем платье стояла в дверях, нервно потирая руки.
— Я не хотела побеспокоить вас, миледи. — Служанка присела в реверансе. — Я — мисс Дороти Уиллоу, гувернантка сестер Шрусбери.
— Добрый день, мисс Уиллоу.
«Бедняжка, — подумала Джапоника, — она больше похожа на тень от тростинки, чем на живого человека. Сколько же ей, должно быть, приходится терпеть от несносных „деток“».
— Что я могу для вас сделать? Гувернантка опустила глаза.
— Я бы хотела попросить увольнения.
— Вы желаете уволиться? Но вы не можете сделать это сейчас. Мне нужны союзники. Без вас мне не привести дом и домочадцев в надлежащий порядок. Скажите, что вы остаетесь!
Гувернантка сгорбилась и пролепетала:
— Я вынуждена настаивать, миледи. Девочки уже не в том возрасте, когда…
В дверях показался дворецкий.
— Так мне подавать карету, мадам? Джапоника в недоумении подняла бровь:
— С какой это стати?
— Мне сказали… — дворецкий обменялся взглядами с гувернанткой. — Мне сказали, что мадам останется ночевать на постоялом дворе в Афтон-Нерве.
Итак, «девочки» пустили в ход тяжелую артиллерию. Но Джапоника была не из тех, кто сдается под натиском врага.
— Напротив. Велите принести мои вещи наверх. Мне все равно, какую комнату вы мне отведете, но перед чаем я хотела бы принять ванну, чтобы смыть с себя дорожную пыль.
Бершем украдкой оглянулся. В парадном два лакея переминались в нерешительности с багажом гостьи в руках. Пока никто из домочадцев однозначно не воспринимал ее как полноправную хозяйку дома и имения. Быть может, она и растерялась от неподготовленности, но умение быстро перестраиваться было у нее в крови. Джапоника мысленно приготовилась к затяжной позиционной войне.
— Вы что, все здесь новички? Не знаете своих обязанностей?
Длинное лицо дворецкого приняло выражение почтительного испуга:
— Жду указаний, мадам.
— Я не хотела бы настаивать на формальностях, но хочу, чтобы вы себе уяснили: я хорошо понимаю положение вещей: я — виконтесса, а вы — дворецкий.
Бершем уловил нотки гнева в голосе Джапоники и застыл от ужаса.
— Да, госпожа, — пролепетал он.
— Вы получили распоряжения. Пока это все.
Джапоника подхватила мокрый шлейф своего индийского муслинового платья и, не оглядываясь, с самым независимым видом прошествовала мимо остолбеневших привратников к парадной лестнице. Втайне она мечтала лишь о том, чтобы никто из слуг не решился проверить на деле ее способность командовать. Все и вся здесь были против нее. На ее стороне оставалось лишь сознание правоты своего дела, но на этом, как известно, далеко не уедешь.