Дженкинс молчал. Крепко вцепившись в руль, как будто впервые управляя автомобилем, он неотрывно смотрел только вперед.
– Вы всегда жили здесь? – спросила Мэделин, пытаясь завести разговор.
– Я здесь родился, – бесстрастно ответил он. Мэделин с интересом подалась вперед:
– В самом деле? И давно вы работаете у сэра Джорджа?
– Почти сорок лет.
На кончике языка Мэделин вертелся вопрос, помнит ли он ее мать, но что-то остановило ее. Инстинкт подсказал, что она касается запретной темы. Толстая красная шея Дженкинса и сгорбленные плечи выражали враждебность, и чувствовалось, что он готов был дать ей отпор. Она заглянула в зеркальце на ветровом стекле, чтобы поправить прическу, и встретила его острый взгляд. Смутившись, Мэделин откинулась назад и посмотрела в окно. В этом скрытном взгляде садовника было что-то настораживающее.
Наконец автомобиль замедлил ход, и, свернув налево, Дженкинс направил его по дорожке, обсаженной по бокам гортензиями с розовыми и голубыми цветами, поникшими под жарким дневным солнцем. В конце дорожки возвышался Милтон-Мэнор.
Дом из серого известняка был построен в середине шестнадцатого века. На его фасаде выделялись фронтоны в голландском стиле, украшенные закругленными зубцами.
Мэделин вылезла из автомобиля и остановилась, разглядывая особняк, который когда-то был домом ее матери. Здание имело Е-образную форму; центральный вход украшал герб Даримплов, высеченный в камне над дверью. Окна были высокие, с густыми переплетами, и ячейки маленьких стекол сверкали на солнце, как драгоценные камни, придавая особняку дружелюбный и привлекательный вид. Мэделин усмехнулась, вспомнив о своих опасениях. Милтон-Мэнор был не чем иным, как типичным красивым загородным домом, окруженным вязами и дубами, с садом, полным летних цветов, и вся атмосфера вокруг внушала спокойствие.
В этот момент старый дворецкий открыл тяжелую, обитую медью дверь и взял чемодан у Дженкинса.
– Добрый день, мадам. Входите, пожалуйста. Сэр Джордж ждет вас в библиотеке.
Мэделин последовала за ним в просторный холл, прохладный и темный. Он был обставлен тяжелой резной мебелью, а на стенах висели старинные семейные портреты. Хантер – позднее Мэделин узнала, что так звали дворецкого – повел ее по коридору и осторожно постучал в дверь в дальнем его конце, а затем провел спутницу в библиотеку.
Первое, что ощутила Мэделин, была невыносимая жара в комнате. Как будто она открыла дверцу печки и ее опалило пламя. Затем она заметила, что в камине горели дрова и, несмотря на жаркий день, все окна были плотно закрыты, а шторы задвинуты. Ощущая необычайную духоту, она двинулась вперед и увидела старика, сгорбившегося в кресле перед камином.