Смерть – это лишь светофорный бред,
Как мотыльки – на свет.
Был еще красный асфальтный рассвет…
Он поднял листок двумя руками и перечитал стихотворение пять раз – по количеству строчек. Потом сухими, как пемза, губами поцеловал бумагу прямо под многоточием и бережно, точно святыню, положил на стол. Такого покоя и свободы от всего Олег не чувствовал… наверное, никогда.
Он вышел в прихожую и открыл дверь. Хотел идти в чем был, но в последний момент одумался – зачем привлекать внимание? – быстро натянул брюки и кроссовки, на голые плечи накинул куртку.
– Прощайте, – тихо сказал он и провел ладонью по неровным, словно волдырями покрытым обоям. – Счастливо оставаться.
Дверь закрывать не стал.
Как будто чувствовал, что вернется. Уже через минуту, запыхавшийся, дрожащий и бледный. Ворвется в комнату, пронесется из утла в угол, как тайфун, и рухнет на колени перед тумбочкой.
Потому что на лестничной площадке ему послышится, что в опустевшей квартире тренькнул телефон.