Это верно, что мы ненавидим эту страну и сражаемся с ней; она принесла нам страдания и тоску по дому. Но она также и прекрасна – полна прелести и неведомых сокровищ.
НП расположен у железнодорожной линии. Землянка встроена сбоку от насыпи, потрепанной непогодой, тяжелой, как альпийская шапка, и громадной, как танцевальный зал. Это странное строение. Я взобрался на насыпь и прошел вверх до наблюдательного пункта по деревянному настилу. Тут болото, дикая местность во всем ее великолепии, и омут с теплой коричневой жижей, где мириады комаров, размножающихся при солнечном свете. Там есть несколько блестящих ольховых деревьев, которые мы бросили в болото, чтобы соорудить небольшую гать. Потом там есть огромный муравейник и пара воронок от снарядов, мимо которых проходишь, перед тем как войти на платформу на дереве, которая с жалобным скрипом качается на ветру. Маленькая пилотка торчит, прячась среди верхушек трех елок; вы отдаетесь этому раскачиванию и слушаете кукушку. У елей уже появились крошечные кроваво-красные шишки, которые пробиваются среди зелени.
Глава 7.
Конец первого года
В начале лета 1942 года главные силы немцев были сосредоточены, на фронте южной армейской группировки, где продвижение в новом направлении на Майкоп и Кавказ диктовалось потребностью Гитлера в нефти. Вслед за неудачным контрнаступлением русских на Харьков Нем4ы развернули наступление 28 июня, когда 4-я танковая армия (теперь уже переброшенная) прорвалась между Доном и Донцом, а за ней последовала 6-я армия фон Паулюса, которой была поставлена задача захватить Сталинград и обезопасить левый фланг. Все это способствовало тому, что обстановка в центральном секторе оставалась относительно спокойной.
Ничего существенного не происходит. На юге наступление продолжается. Здесь у нас все еще есть возможность для передышки. Медленно, шаг за шагом, мы сбрасываем с себя свое оцепенение, как тесный костюм. Теперь мы осознаем, какими слепыми и бесчувственными сделала нас зима.
Это более того, что можно было бы допустить. Я прошел через брешь в задней части помещения на НП, позволяя молодым веткам хлестать меня по рукам, и остановился на некоторое время в прогалине. Гряда облаков протянулась с севера по бледному вечернему небу. Как огромно небо над Россией!
День за днем свистят пули пулеметных очередей над нашим укрытием. Ночью их свист отдается в лесу резким эхом. Ничего не происходит: потом кто-нибудь встает и выходит из землянки, а несколько секунд спустя он уже мертв. Ночь была спокойной, прозвучала лишь одиночная очередь, но она попала в него. Скажешь: «Черт побери, он был хорошим парнем», а на следующий день увидишь венок, сделанный ребятами, с пучками красных еловых шишек, как открывшиеся раны. Вновь видишь его лицо, точно таким же, как когда он вышел из землянки. Потом оно становится темным.