Настоящий врач схватил мою босую правую стопу и поднял её к лицам других настоящих врачей. Они втроём поворачивали её, тыкали в неё, и даже сделали Полароидом снимок моей стопы, и было похоже, что остальной части человека, полураздетого и с полузамёрзшим даром Господним, просто не существовало. Только стопа, и остальные студенты-медики, пришедшие посмотреть на неё.
— Как давно, — спросил врач, — у вас на стопе эта красная область?
Врач имел в виду моё родимое пятно. На моей правой ступне есть родимое пятно, про которое мой отец шутил, что оно похоже на тёмную красную Австралию, и маленькую Новую Зеландию рядом с ней. Именно это я и сказал им, и мгновенно очистил пространство от всего. Мой член потихоньку отогревался. Все, кроме студента с азотом, вышли, и было такое ощущение, что он тоже должен был выйти, он был настолько разочарован, что ни разу не посмотрел мне в глаза, пока он брал головку моего хрена и тянул её на себя. Канистра выпустила тоненькую струю на то, что осталось от бородавки. Ощущение, ты можешь закрыть глаза и представить, что твой член длиной в сотню миль, и всё равно будет больно.
Марла смотрит вниз, на мою руку и шрам от тайлеровского поцелуя.
Я сказал студенту-медику: «вы наверное не часто видите здесь родимые пятна».
Дело не в этом. Студент сказал, все думали, что моё родимое пятно — это рак. Этот новый вид рака, который поражал молодых людей. Они просыпаются с красным пятнышком на стопе или на лодыжке. Пятнышки не проходят, они распространяются, пока не покроют тебя полностью, а затем ты умираешь.
Студент сказал: «врачи и все остальные были так поражены, потому что они думали, что у тебя этот новый рак. Пока он есть у очень немногих людей, но он быстро распространяется».
Это было много лет назад.
«Рак наверное похож на это», — говорю я Марле. «Ошибки случаются, и может быть самое главное — это не забывать всего себя, когда у одной маленькой части возможно начались неприятности».
Марла говорит:
— Возможно.
Студент с азотом закончил и сказал мне, что бородавка отпадёт через несколько дней. На мерзкой бумаге рядом с моей голой задницей лежала фотография моей ноги из Полароида, которая никому не была нужна. Я спросил: «могу я забрать фотографию?» У меня до сих пор есть эта фотография, в рамке, засунутая в угол зеркала у меня в комнате. Каждое утро перед работой я расчёсываю волосы и думаю о том, как у меня однажды был рак на десять минут, хуже чем настоящий.
Я рассказал Марле, что на День Благодарения в этом году мы с дедушкой впервые не поехали кататься на лыжах, несмотря на то, что снег в этом году был шести дюймов толщиной. Моя бабушка всё время носила эти маленькие повязки на голове или на руках, где у неё были родинки, которые всю её жизнь были какими-то не такими. Они распространялись со своими неровными краями, или вдруг перекрашивались из коричневого цвета в голубой или чёрный.