В помещении профсоюза киномехаников Тайлер рассмеялся, когда президент союза ударил его. Этот удар вышиб Тайлера из кресла, и Тайлер, смеясь, прислонился к стене.
— Вперёд, ты не можешь меня убить, — смеялся Тайлер, — ты, тупой хуй. Вышиби из меня всё дерьмо, но ты не можешь меня убить.
У тебя слишком много есть, что терять.
У меня нет ничего.
У тебя есть всё.
Вперёд, прямо в пузо. Затем двинь меня по морде. Заряди мне в зубы, но продолжай посылать чеки. Пересчитай мои рёбра, но если ты пропустишь плату хотя бы на одной неделе, я пойду в люди, и ты и твой маленький союз потонете под горами судебных заявлений от каждого владельца кинотеатра, распространителя фильмов и мамочки, чьё дитятко может быть видело стоячку в Бэмби.
— Я — мусор, — сказал Тайлер, — я — мусор, и дерьмо, и умалишённый для тебя и всего этого ёбаного мира, — сказал Тайлер президенту профсоюза, — тебе нет дела, где я живу или как я себя чувствую, что я ем или чем я кормлю своих детей и как я плачу врачу, когда заболеваю, и да, я тупой, и скучный, и слабый, но я — всё ещё твоя ответственность.
Сидя в кабинете в «Прессман Отеле», мои губы после бойцовского клуба были всё ещё потрескавшимися сегментов на десять. Дыра в моей щеке смотрит на администратора «Прессман Отеля» молчаливым укором.
В основном, я говорил то же, что и Тайлер.
После того, как президент союза повалил Тайлера на пол, и после того, как господин президент увидел, что Тайлер не даёт сдачи, его честь со своим телом-кадиллаком больше и сильнее, чем ему когда-либо в действительности понадобится, его честь подобрал полу и врезал Тайлеру по рёбрам, и Тайлер рассмеялся. Его честь всадил Тайлеру кулак в почки, и Тайлер согнулся в погибель, но всё ещё продолжал смеяться.
— Выплесни всё, — сказал Тайлер, — поверь мне. Ты почувствуешь себя лучше. Ты почувствуешь себя отлично.
В кабинете в «Прессман Отеле» я спросил администратора отеля, можно ли мне воспользоваться его телефоном, и набрал номер городской справочной периодических изданий. Пока администратор отеля смотрел на меня, я сказал: «Добрый день, — сказал я, — я совершил ужасное преступление против человечества, в качестве акции политического протеста. Я протестую против эксплуатации работников сферы обслуживания».
Если я сяду в тюрьму, я не буду просто неуравновешенным придурком, мочившимся в суп. Это будет героический поступок.
Робин Гуд Официант Чемпион Без-ничего.
Это будет гораздо масштабнее, чем история одного отеля и одного официанта.
Администратор «Прессман Отеля» очень осторожно забрал трубку у меня из рук. Администратор сказал, что он не хочет больше, чтобы я работал здесь, во всяком случае, не в таком виде.