А Сафиро... вот уже десять лет она живет в Ла-Эскондиде и, наверное, останется здесь на долгие годы. Сафиро потеряла целый мир.
Все они утратили в жизни что-то важное. Одни еще могут восполнить свою потерю, другие – нет. Но как бы то ни было, у всех у них есть что-то общее.
Сойера охватило чувство вины. Все это время он просто терпел стариков и никогда не был по-настоящему добр к ним. Но они не могли измениться, так же как и он не мог вспомнить прошлое.
Эти люди приняли его таким, какой он есть. Они видели и ценили в нем хорошие качества и отрицали то, что думал о себе Сойер.
Шесть пар глаз смотрели на него, и в каждом взгляде он видел участие, доверие, доброту и преданность.
А еще веру. Они в него верили!
Сойер закрыл глаза.
Впервые с тех пор, как он потерял память, у него возникла мысль: «А может, я нашел свое настоящее и будущее?»
В Ла-Эскондиде.
– Да, беда! – бурчал Лоренсо, склонившись над наручниками. – Это самый тихий замок, с которым мне приходилось иметь дело. – Он придвинул свой стул поближе к столу и почти лег ухом на замок. – Чтобы услышать щелчок, надо иметь уши собаки.
У Лоренсо такой же слух, как у собаки? Сойер криво усмехнулся, взглянул на Сафиро и покачал головой.
– Спасибо, Лоренсо! – крикнул он на ухо старику. – Ты возишься уже два дня. Я сам придумаю что-нибудь другое!
– Открою? – отозвался Лоренсо. – Да, я попробую открыть замок, Сойер. Сегодня уже поздно, приходи завтра. Ты хочешь посмотреть, как я ловко открываю замки? Завтра я тебе покажу.
Сойер кивнул.
– Пойдем, – сказал он Сафиро. – Ведь должен быть какой-то способ снять эти чертовы наручники!
Сафиро пошла за ним к двери, но вдруг остановилась.
Страх медленно пополз по ее телу, точно ядовитое насекомое. Сердце учащенно забилось, во рту пересохло.
Луис! Он ее ищет! Она нужна ему! Он поклялся найти ее и не забыл свою клятву!
Девушка будто слышала, как он шепчет ей это на ухо, чувствовала на своей щеке его горячее дыхание.
– Сафиро! – позвал Сойер. – Что... Она покачала головой: молчи!
– Я...
– Франсиско, куда ты пошел? – Тья повернулась от плиты.
Увидев, что Сафиро оправилась от страха, Сойер посмотрел на Тья. В глазах старой женщины светилось возмущение. Было видно, что она настроена решительно.
– Я... – произнес он.
– Сядь и поешь похлебку! – перебила его Тья. – Здесь в основном овощи, но есть и немножко рыбы...
– Я не могу, – возразил Сойер, – мне надо снять эти наручники...
– Ты споришь со своей мамой? – Тья удивленно вскинула брови. – Ну хорошо. Не хочешь есть, тогда ложись спать. Я знаю – ты устал, и не говори мне, что это не так! Ты долго плавал в холодном ручье. От еды отказался, значит, иди в кровать!