И услышала, как у входа начали осыпаться камни под упорными ударами могучих лап. Оказывается, вход отчасти был образован каменным языком, выступавшим из земли, и не был столь прочен, как основная скала. Медведь подрылся под эти камни и теперь крушил их. Ренн понимала, что скоро он выкопает их с Волком из пещеры, как муравьев из муравейника.
Лоб и щеки Ренн покрыла испарина. Она беспомощно посмотрела на волчонка…
И испытала настоящее потрясение. Рядом с ней был уже не волчонок, а грозный молодой волк. Голова его была опущена, глаза не мигая смотрели на того, кто ломился в их последнее убежище. Черные волчьи губы были приподняты в жестокой ухмылке, обнажая великолепные белые клыки.
И Ренн вдруг тоже почувствовала прилив какой-то яростной силы. Если Волк не намерен сдаваться без боя, то и она тоже не сдастся!
— Мы тебе не какие-то муравьи! — сердито шептала она, и уже сам звук собственного голоса придал ей мужества.
Она отвязала Волка, давая ему полную свободу: возможно, он сумеет спастись, даже если это не удастся ни ей, ни Тораку. А потом ощупью нашарила свой лук, и ей сразу стало легче, как только она коснулась гладкого прохладного тисового дерева.
Ренн встала и сказала себе: «Сосредоточься на цели». «Сосредоточиться на цели, — вспоминала она многочисленные уроки Фин-Кединна, — это самое главное. Ты должна так сосредоточиться, словно хочешь взглядом прожечь в своей цели дыру… и не напрягай правую руку, пусть она будет расслаблена. Вся сила должна исходить из твоей спины, а не из руки…»
— Четырнадцать стрел, — пробормотала она. — Ничего, я успею всадить в него несколько штук, прежде чем он до меня доберется.
Она вышла на середину прохода и встала в боевую стойку.
Торак отбивался от крылатых сторожей пещеры.
Когти рвали ему волосы, царапали лицо. Мерзкие вонючие крылья не давали нормально дышать. Но он все же сумел надеть рукавичку Рент! и схватить каменный зуб. Потом, осторожно стянув с себя рукавицу, вывернул ее так, что зуб сам собой оказался внутри нее, и сунул рукавицу за пазуху.
— Ренн! — крикнул он, изо всех сил отталкиваясь от черного камня. Но его крик заглушило хлопанье тысячи кожистых крыльев.
Торак упорно пробивался к выходу; его тошнило от невыносимой вони, и, поскольку свеча погасла, он не мог разглядеть даже собственных рук.
Откуда-то издалека донеслись отчаянные завывания Волка: «Где ты? Опасность! Опасность!»
Торак пошел на этот вой, а сторожа пещеры все кидались на него, все пытались столкнуть его вниз, в зловонную жижу.
Жуткие картины представлялись ему. Волк и Ренн лежат мертвые — в точности как отец. И зачем только он велел им оставаться наверху? Он, дурак, считал, что там безопаснее, а там-то и оказалось опаснее всего!..