– Где твой сопровождающий? – требовательно спросил рыцарь. – Ах, да, ты говорила; он оскорбил тебя, испытав к тебе вожделение. Так, так, – сказал он, прищелкивая языком.
Рыцарь встал и отошел в тень со светловолосым монахом, оставив Отем в компании остальных.
– Она красива, – произнес монах сухо, – полагаю, здесь есть какая-то надежда для тебя.
– Тише, Тайриан, – предупредил рыцарь, – она может услышать.
– Где ты был? Мы объехали всю Англию вдоль и поперек, пытаясь разыскать тебя. Зачем ты украл мою…
– Еще раз, – сказал рыцарь, – говори тише. Ты не понимаешь.
– Да, но прости меня, создается впечатление, будто ты действительно околдован. Кем? Не этой ли леди?
– Ты видел герцогиню? – спросил рыцарь.
– Нет, Рейн.
– Тише, черт побери! Ты хочешь все испортить?
– Зачем ты вообще играешь в эту глупую игру? Рейн, ты не отвечаешь на мои вопросы. Почему от тебя так плохо пахнет? – он пнул ногой камень. – Почему на тебе были какие-то лохмотья? То, что на тебе надето сейчас, всего лишь моя запасная пара штанов – ты облачился в них, пока я спал. И моя кольчуга…
Рыцарь Рейн со скучающим видом отошел от собеседника. Подойдя к месту, где только что сидела юная леди в оборванном наряде, он обнаружил, что она крепко спит возле костра. Он взглянул на нее и пошел переодеваться.
Затем рыцарь вернулся и остался возле спящей девушки, а остальные выехали в темную ночь, направляясь на север и захватив с собой смену одежды и кольчугу, что были на нем раньше.
Отем проснулась и внимательно осмотрелась: вокруг не было ни души, от ночного костра осталась кучка серой золы.
Вдруг откуда-то сверху раздалось покашливание.
Вздрогнув, девушка перевела взгляд на огромный дуб, простиравший ветви над ее головой.
– Барри, – выдохнула она, и тело ее напряглось, готовясь к бегу, – Что ты там делаешь?
Барри поудобнее устроился на. мощной ветке.
– Отдыхаю, – ответил он, зевая. – Я искал тебя всю ночь, госпожа. Что с тобой произошло?
Отем облизнула пересохшие губы. Барри снова был сам собой, но можно ли доверять ему, не набросится ли он на нее, как прошлой ночью?
Она осторожно поднялась на ноги, дрожа от ночной сырости, пронизывающей до костей.
– Прошу прощения, госпожа, – сказал Барри, спускаясь с дерева с ловкостью кошки.
Отем резко обернулась, глаза ее сверкнули:
– Ты не станешь больше нападать на меня, Барри?
– Ух… – он опустил голову, словно провинившийся мальчишка. – Конечно, я так не сделаю.
Вскинув голову. Отем сурово заговорила:
– Что на тебя нашло? Я пошла помыться в ручье, а ты набросился на меня, как похотливый самец в брачный период!