– Я тоже рада встретиться с вами, – отозвалась Май. В ее произношении безошибочно угадывался очаровательный французский акцент. – У нашей семьи много друзей из западных стран, но все они... – Девушка умолкла, не спуская с него темных миндалевидных глаз. – ...но среди них нет ни одного военного. Вы понимаете, о чем я говорю, мистер Андерсон?
Кайл отлично понял ее. Он бросил взгляд на Чинь, которая не уступала красотой экзотическому цветку, приколотому к ее ао дай. Увидев смех в ее глазах, он вновь повернулся к Май.
– Я почти не знаю вьетнамских обычаев и правил, – откровенно признался он. – Но я очень хорошо знаю, что хочу продолжать встречаться с Чинь. Я отлично вижу, что за девушка ваша сестра, отдаю себе отчет, в какой семье она выросла, понимаю и то, что вы заботитесь о ее репутации. – Он откашлялся, гадая, что сказала бы Серена, если бы могла видеть и слышать его в эту минуту. Что бы она сделала? Швырнула ему в голову первый попавшийся под руку предмет или разразилась недоверчивым смехом? – Если вы позволите мне встречаться с ней, я обещаю, что не причиню ей ни малейшего вреда... я не позволю себе недостойных поступков... – Кайл вконец запутался и сознавал это. Еще ни разу в жизни ему не доводилось иметь подобные намерения, а уж тем более выражать их словами.
– Наши родители умерли, и теперь я – глава семьи, – сказала Май, приходя ему на помощь. Она казалась Кайлу слишком изящной и хрупкой, чтобы быть «главой» чего бы то ни было. – Если вы хотите встречаться с Чинь, я даю вам разрешение, мистер Андерсон, но лишь при условии, что ее всякий раз будут сопровождать.
– Кто? Вы сами? – спросил Кайл, чувствуя облегчение оттого, что испытание – а именно так он воспринимал происходящее – наконец подошло к концу.
Май кивнула, чуть застенчиво улыбаясь, и Кайл внезапно понял, что и она рада тому, что с формальностями покончено.
– Отлично, – сказал он, с удивлением сознавая, что, если бы сестры поменялись местами, Чинь проявила бы себя куда более строгим судьей. – Ну а теперь, когда мы обо всем договорились, давайте ужинать.
Они начали с супа кань чоа – изысканной смеси креветок, стручков зеленой фасоли, ананаса и сельдерея, и Чинь немного рассказала Кайлу о своей семье.
– Мы одна из старейших фамилий в Сайгоне, – говорила она, поднося к губам вино в бокале на высокой ножке. – Мой отец был мандарином и советником Бао Дай, последнего из императоров.
Кайл с изумлением узнал, что Чинь не была ни буддисткой, ни конфуцианкой, а принадлежала к католической церкви, что она обучалась во французских школах Сайгона и провела два года в Париже, в Сорбонне.