«Проститутка всегда останется проституткой». Эту фразу часто повторяли моряки, и сейчас он с болью вынужден был с этим согласиться. На какой-то момент им настолько овладело желание, что он почувствовал себя способным простить ей побег из Ливерпуля. Однако она убила в нем этот порыв, и слова прощения не были произнесены. И хорошо, что она это сделала. Иначе он стал бы еще большим дураком.
Лоретта Бэнкфилд перебирала туалеты, отвергая один за другим. Наконец она остановилась на прозрачном шифоновом платье, которое весьма соблазнительно открывало груди. Горничная обрызгала ее дорогими французскими духами, поправила ей напоследок прическу, и Лоретта из своего будуара на палубе «А» направилась в великолепно отделанный обеденный салон на палубе «Б». До этого она успела обменяться несколькими словами со старшим стюардом, что обеспечило ей место за обеденным столом капитана.
Девлин с первого взгляда узнавал вожделеющих женщин. Впрочем, женщины иного плана ему встречались чрезвычайно редко. Лоретта Бэнкфилд была весьма высокого мнения о собственных женских чарах и демонстрировала их ему во время обеда в полной мере. За капитанским столом сидели также пожилой владелец медных рудников с женой, а также болезненно застенчивая мисс Мэри Донован со своей слишком словоохотливой матерью.
У Девлина не было привычки укладывать в постель женщину, которая совершала путешествие на его судне, – это противоречило его личному этическому кодексу. Сегодня он решил послать кодекс ко всем чертям. Ему необходимо было доказать самому себе, что он способен испытать с другой женщиной удовольствие не меньшее, чем испытывал с Кристиной, – этого требовала его гордость. Лоретта Бэнкфилд имела славу актрисы мирового класса. Она была опытна, сексуально привлекательна. Сквозь кофейного цвета шифон просвечивали темные крупные соски, когда она игриво улыбалась Девлину через стол.
Обед в тот вечер закончился рано, и когда Девлин предложил мисс Бэнкфилд проводить ее на палубу, она с готовностью согласилась, а поднимаясь по лестнице, многообещающе прижалась к нему.
Все оказалось так просто, что Лоретта едва поверила своему везению. Она собиралась было попросить его незаметно проводить ее до каюты якобы для того, чтобы выпить на ночь коньяка, но он целенаправленно привел ее в свою каюту. «В святая святых!» – возбужденно подумала Лоретта. Он пяткой закрыл дверь и, раньше чем Лоретта успела перевести дыхание, стал ее целовать, а затем поднял и понес к широкой кровати с латунными стойками. Из приличия она сделала вид, что сопротивляется, но его язык уже проник в глубину ее рта, а губы так крепко и сладко ее целовали, что Лоретта не стала тратить время на глупые протесты.