Кейт убрала вытертые кружки в буфет и машинально окинула взглядом кухню, желая удостовериться, что утром она застанет здесь идеальную чистоту и порядок. На нее вдруг нахлынула безмерная и ничем не омраченная радость, чего не случалось уже давно. Отец был жив и здоров в своем лагере на острове Уайт. Малыш давал о себе знать легкими толчками. И наконец, наступало рождественское утро — самое значительное событие года.
Выходя из кухни в коридор, она знала, за что ей следует благодарить Господа. Среди первых ниспосланных им благодатей было событие, случившееся с ней всего восемь часов назад: ее знакомство с Леоном. И вот теперь он спал с ней под одной крышей, всего в нескольких ярдах от нее. На душе у Кейт было хорошо и спокойно: она была уверена, что этот человек — ее друг.
Рождественским полднем они вывели Гектора на прогулку на пустошь. Сверху хорошо просматривался Гринвич. За ним, по северному берегу Темзы, стелился темный дым.
— Пожары в Ист-Энде продолжаются после налетов иногда по нескольку дней, — бесстрастно констатировала Кейт. — Я забыла, когда в последний раз дышала чистым воздухом. Постоянно ощущаешь гарь и серу.
Она поежилась, но не от холода, а от недоброго предчувствия, и зябко сжала руками плечи.
— Сколько, по-вашему, это еще будет продолжаться, Леон? Нападет ли Гитлер на нас в ближайшее время, как грозится, или дождется весны, чтобы вторжению сопутствовала хорошая погода?
— Все в руках Божьих! Гитлер непредсказуем… — Леон замолчал, глядя на другой берег реки чуть прищуренными глазами. — Что-нибудь он должен предпринять! Ведь никто не предполагал, что он столь внезапно нападет на Норвегию. Норвежцы не успели даже провести мобилизацию! А уж если он дерзнул вторгнуться в апреле в страну с таким ландшафтом, как Норвегия, то непогода над Ла-Маншем вряд ли его остановит.
— Выходит, нужно готовиться к худшему? — встревожилась Кейт.
Гектор заскулил, устав бегать вокруг них, ему не терпелось продолжить прогулку.
Лицо Леона оставалось мрачным.
— Да, от Гитлера следует ожидать только худшего, — без обиняков ответил он, слишком уважая Кейт, чтобы ей лгать.
Она нахмурилась и замолчала. Но внезапно лицо ее просветлело и она спросила, меняя тему разговора:
— Вы бывали на Барбадосе?
Леон широко улыбнулся, в уголках его глаз обозначилась сеть морщинок.
— Пока нет, но надеюсь когда-нибудь там побывать, если останусь на флоте. А вы ездили в Германию?
Кейт покачала головой, хлестнув себя по спине тяжелой косой:
— Нет!
Добавлять к сказанному ничего не требовалось. Обоим и без лишних слов было ясно, что ничто не связывает их с родиной неанглийских предков и им не прижиться ни в Германии, ни на Барбадосе, если даже Англия их отторгнет.