— Вот такие герои и разгромили французов при Азенкуре! Вот он, чисто британский дух! Нужно непременно сказать об этом прихожанам в своей воскресной проповеди.
Затворив за ним дверь, Кейт вернулась к прерванному занятию. Нужно было решить, какую взять с собой ночную сорочку. Все рубашки были выложены на диван в ожидании, на какой из них она остановит свой выбор. Озабоченность Кейт постепенно сменило отчаяние: ни одна сорочка не казалась ей по-настоящему красивой, даже самая новая, из ноской полушерстяной материи.
Кейт решительно сгребла все рубашки и, поднявшись наверх, положила в комод. Лучше купить завтра утром новую. Не практичную и теплую, а совершенно легкомысленную и симпатичную, решила она.
Когда на другой день ее поезд отошел от перрона вокзала Ливерпуль-стрит, в голову Кейт пришли одновременно две мысли. Первая — что в Хорнчерче могут возникнуть трудности с транспортом, если база ВВС располагается далеко от города. Вторая — что Керри может всполошиться, так как они давно не виделись, а подруга не знает, что она решила провести уик-энд в Эссексе вместе с Тоби.
За окном тянулись пригородные домишки с садами, изуродованными семейными бомбоубежищами. Поразмыслив над своими проблемами, Кейт пришла к выводу, что как-нибудь доберется до базы ВВС, а Керри скорее всего додумается, почему ей не открывают дверь на стук.
Чем ближе подходил поезд к Хорнчерчу, тем сильнее волновалась Кейт. Удивительно, думалось ей, что Тоби вообще дали увольнение: из Бельгии, Голландии и Франции поступали настораживающие вести. В случае если Франция падет окончательно, Гитлер обрушит всю мощь своих войск на Англию. И тогда им с Тоби не удастся встретиться по крайней мере несколько месяцев.
Вместе с Кейт в поезде ехало много молодых летчиков. Глядя на них, она вспомнила слова, произнесенные накануне викарием Джайлсом, и ей стало страшно за Тоби. Страх охватывал ее всегда, когда она представляла его в небе, в кабине самолета, устремляющегося на германский истребитель или бомбардировщик.
— Хорнчерч! — громко крикнул кондуктор. — Хорнчерч!
Кейт подхватила сумку и стала протискиваться к выходу.
На перроне ей бросились в глаза газетные заголовки на световом табло: «Налеты на Париж», «Бомбардировка Брюсселя», «Новые жертвы в Лионе». Не отменило ли командование базы увольнение Тоби? Не мчится ли он сейчас в кабине «харрикейна» сквозь темные облака на перехват германского истребителя?
— Кейт! Кейт! — услышала она, пытаясь выбраться из толпы, и едва не споткнулась. Слава Богу, он здесь!
— Кейт! — Тоби перепрыгнул через барьер и на глазах у изумленного контролера, собирающего билеты, начал протискиваться сквозь встречный поток пассажиров. Высокий и стройный, он был особенно хорош в летной форме с лейтенантскими нашивками на рукавах.