На третьем этаже в отделении травматологии спокойно можно было снимать душераздирающие сцены триллера без декораций и грима. По унылому коридору вдоль стен с облупившейся краской передвигались люди, забинтованные в самых разных местах. Некоторые лица вызывали содрогание и острую жалость. Приходилось только догадываться, какие житейские бури оставили следы подобных разрушений. За столом под лампой с голубым железным абажуром сидела молоденькая и очень серьезная медсестра.
— Можно пройти в третью палату к Василию Павленко?
Медсестра еще плотнее сдвинула брови и заглянула в листочки перед собой.
— Павленко из третьей палаты перевели в бокс. К нему нельзя.
— Девушка, как же так! Мне позвонили, сказали, что брату уже лучше. Что его можно навещать. Я отпросилась на денек и приехала из района. А теперь получается — зря. — (Господи, прости мне мое вранье!) — Что же теперь, назад ехать, брата не повидав?
Медсестра, видя мою расстроенную физиономию, немного смягчилась:
— Было лучше, а вчера стало хуже. Что я могу поделать!
— А можно мне к нему только на секундочку заглянуть? Только гляну — и все. Очень прошу. — Шоколадка мягко легла на стол и незаметно придвинулась прямо к руке девушки. Небольшое замешательство — и я почти бегом бросаюсь к двери с надписью «Бокс».
В крошечной комнате на белой медицинской кровати лежало существо, так же обмотанное бинтами, как и его коридорные товарищи по несчастью. Но лицо существа, хоть опухшее и в кровоподтеках, все-таки было узнаваемо. Похоже, Василий находился в сознании. Он внимательно смотрел на меня и молчал.
— Васенька, здравствуй! Ну как ты? — Я осторожно поставила сок на край тумбочки.
Вдруг физиономия больного исказилась, в глазах мелькнул безумный страх, и он начал быстро бормотать:
— Ты зачем опять пришла? За мной пришла. Прости, я не хотел… Я отдам, верну. Забери его, забери… Только не убивай!
Вася скривил губы в плаксивой гримасе и замахал руками, словно отгоняя привидение. Было ясно, что он сильно не в себе. Проще говоря, совсем крыша поехала. О чем он бормотал? Кто ему мерещится?
Продолжать разговор было бесполезно и безнравственно. Плотник тихонько подвывал, натянув одеяло на голову. Я выскользнула в коридор. Ј чего же так резко ухудшилось состояние Васи? От травмы или от чего другого? Может, бывшие соседи по палате прояснят ситуацию? Воровато оглянувшись на медсестру, я двинулась к палате № 3.
Эта комната была гораздо просторней бокса, так как в ней уместилось целых четыре кровати и четыре тумбочки. Одна кровать была аккуратно застелена, подушка в наволочке со штампом стояла углом. На трех других в живописных позах расположились больные мужского пола. Я робко остановилась у порога.