– Импотент? Педераст? – с готовностью предположил я.
– Перестань фиглярничать! Ты познакомишься с Гансом, и он тебе понравится.
– Он фрагрант?
Женя молчала почти минуту, раздумывала, стоит ли выдавать очередную информацию, и без того очевидную. И наконец решилась.
– Да. Можешь считать, что Ганс – главный подлиза.
– А если я лично попрошу Ганса отпустить тебя, дам ему гарантию, что с тобой все будет в порядке? Тогда он разрешит тебе уехать в Москву?
– Можно не спрашивать, Ганс никого не держит, у нас все добровольно. Но я сама не поеду.
– Почему? (господи, как я сам себе надоел с этим вопросом!)
– Жаль, что мы не познакомились с тобой пару лет назад, тогда все было намного проще. А сейчас нас загнали в угол, в городе идет война.
– Между подлизами и чистильщиками?
– Не совсем так, – Женя покачала головой. – Точнее, совсем не так.
– А между кем?
– Скоро узнаешь.
– И какое отношение имеешь к этой войне ты, хрупкое создание?
– Самое непосредственное. Можешь считать, что я – один самых крутых бойцов.
Прозвучало патетически, сразу вспомнились слова Мозжухина о мании величия подлиз, совмещенной с манией преследования. И еще в голову пришли толкинисты и прочие ролевики, с их карикатурно-сказочной, никогда не кончающейся борьбой Добра против Зла (именно так, с заглавных букв). Может, и сейчас речь шла о подобной «войне»?
– Значит, скоро ты снова бросишь меня? – спросил я. – Снова исчезнешь, растворишься в городе и будешь героически воевать с кем-то, кого я не знаю? Типа, «подпольный обком действует»…
Женька протянула руку и крепко стиснула мои пальцы. Шмыгнула носом – сильнее, чем обычно.
– Я хочу чтобы ты был с нами, – проговорила она, почему-то глядя в землю. – Будешь работать с нами? Если, конечно, Ганс разрешит.
Я пожал плечами. Совсем мне не понравилось это «если Ганс разрешит». Хотя «работать» звучало куда лучше, чем «воевать».
– Буду, белочка. Считай меня своим личным телохранителем.
Она подняла голову и улыбнулась – как мне показалось, с облегчением. Неужели она думала, что я откажусь?
– С телохранителями не спят.
– Спят, спят, милая. Еще как спят…