– Здесь, – сказал Ледяной, показав взглядом на деревянный дом метрах в ста от нас, чуть приличнее и выше остальных. – Ближе не пойду, а то засвечусь по полной. Все, мне можно уходить, да?
– Погоди, сейчас проверим. Док и Джеф, идёте с Женей туда и разговариваете с местными обитателями. Женя нюхает, Джеф ведет базар, док на прикрытии, язык не распускает. Мы ждем здесь. Возвращаетесь, докладываете обстановку. Все понятно?
– Все.
– Пахнет, – негромко сказала Женя, когда мы подошли к калитке. – Варят «черняшку» и еще что-то эфедриновое. Это наркоманская хата.
– А денисов свитер не чуешь? – спросил я.
– Нет.
– Может, не то место?
– Откуда я знаю?
– Ну-ка, заткнулись оба! – цыкнул на нас Мулькин.
С той стороны калитки угрюмо паслась здоровенная лохматая псина размером с собаку Баскервилей. Почему-то она не гавкала, косилась на нас молча – видимо, боялась отпугнуть лаем добычу. Ждала, когда мы пересечем охраняемую границу, чтобы сбить с ног, резко лишить жизни и приступить к поеданию.
– Не дергайтесь, – сказал Мулькин, – здесь волкодавы в каждом дворе. Сейчас позовем хозяев, побазарим.
Ограда дома была прочной. На калитке, сваренной из грубой железной арматуры, имелся электрический звонок. Мулькин позвонил. Минут через пять из-за задней стороны избы появился человек, не спеша поковылял к нам. Остановился метрах в двух, потрепал животное по холке, обратил на нас мутный недовольный взгляд.
– Ну, чего?
– Солому надо, – сказал Мулькин.
– Какую, на хрен, солому? Валите отсюдова на хрен, собаку спущу.
– Пять стаканов, – сказал Мулькин, извлекая из-за пазухи пригоршню невероятно мятых денег. – У вас чего, «Заргун»?
– А чего надо? Герасима, что ли, хочешь?
– У вас «Заргун»? – настойчиво переспросил Мулькин. – На герыча – откуда бабки?
– Ну да.
– Давай, нормально. Почем?
– Как обычно.
– Он пойдет и возьмет, – Мулькин ткнул пальцем в Женю. – У вас нормально все, без закидонов?
– Все нормально. Только никуда он не пойдет, щас сам принесу.
– А я сказал, он пойдет! – Мулькин визгливо повысил голос. – Пойдет, и принесет, и посмотрит, что вы там толкаете! Толкают всякое фуфло, вторяки[29] всякие, затрахали уже! А если нет, то пойдем дальше, без вас обойдемся.
– Ладно, пусть он сходит, – неожиданно легко согласился человек – видимо, субтильный «он», то есть Женя, не вызывал ощущения опасности. – А насчет фуфла ты гонишь, не толкаем мы фуфло, все у нас чисто. Бабки сюда, – он протянул руку, Джеф положил деньги на его ладонь.
Женя открыла калитку и пошла по дорожке. Овчарка дернулась вперед, глухо взревела, торчок проявил неожиданную прыть, успел схватить ее за ошейник и удержал, едва не свалившись с ног. Подтащил к конуре, прищелкнул поводок на карабин и потрусил за Женей.