– И на том спасибо. Пузырь дарю тебе. Ты меня не видел, я тебя не слышал!
* * *
Ухов стоял на обочине, презрительно разглядывая тщедушных гаишников с автоматами.
– Привет, Ухов, – окликнул я его, выбираясь из «тачки», – тебя как зовут, а то Ухов да Ухов?
– А меня все так зовут, проще, имя-то не выговоришь, Максимилиан.
– Значит, просто Макс. Ну вот, оделся ты подобающе, вроде как на прогулку.
Он смущенно посмотрел на свои белые в обтяжку джинсы и трикотажную светлую майку. По-моему, он перестарался. Где в таком наряде можно спрятать пистолет и дубинку?
– Отлично, Макс, а оружие ты, конечно, оставил дома?
– Да нет, здесь оно, в машине, я подумал, вдруг понадобится «тачка».
– Ты хорошо подумал, но где же она?
– Тут, в кусточках, заныкал.
– Отлично. Спецоборудование, мигалки, надписи, все в порядке?
– Да нет, она собственная.
– Иногда думаешь, что человек беспробудно глуп, а он оказывается Эйнштейном. Это плохо, но когда наоборот, еще хуже.
– О чем вы, Константин Иванович? У меня сразу сложилось о вас наилучшее мнение.
– Да вот и я о том же. Но вперед, Ухов, нам предстоят грандиозные бои.
– С кем?
– С проститутками.
– Это мы уважаем.
Дойдя до уховской «шестерки», я скинул чужой малиновый пиджак, а Макс накинул куртку со всей причитающейся начинкой. Связку ключей бросил под сиденье. «На всякий случай, – пояснил он, – а гаишники предупреждены».
Потихоньку, стараясь не особо шуметь, мы вышли на Галкину берлогу. Отсюда был отлично виден весь сексодром, но пока что он был пуст, если не считать пяти-шести мужиков, что возились возле трех катеров, и одного возле открытого капота «Нивы». Вот он-то и привлек мое внимание в первую голову: во-первых, огромным ростом и мощным телосложением, а во-вторых, хозяйским видом, с которым он передвигался по территории. Если меня не подводил нюх, это и был садист и сексуальный маньяк Жорик. Жорик, который, возможно, видел, на какой машине уехал Гена Длинный.
– Макс, ты можешь не заснуть в этой конуре?
– Какие вопросы, шеф.
– Отлично. Ты видишь того типа возле «Нивы»?
– Абсолютно. Неприятный тип.
– Неприятный и злой. А когда ему ампутировали одну очень нужную конечность, стал вообще свирепым. Так вот, Макс, мне нужно с ним решить пару серьезных вопросов, ты уж посматривай, если что… Но учти, говорят, он вооружен.
– Я тоже! И тоже бываю сердит.
– Стреляй только в самой невкусной ситуации, когда другого выхода нет, и только по ногам. Он нужен живой. А если я начну мочиться, немедленно спускайся к нам. Возможно, придется его вязать. Один я с ним не справлюсь.
– Ясное дело. Ни пуха…