Казалось, этот простой вопрос взволновал его.
– Один-два есть, какая разница? Против ее воли слезы подступали к глазам.
– Неужели, сэр? Тогда почему же я ни разу не видела тех людей, для которых есть место в твоем сердце?
– Им нет места в твоем мире, Уинни. Как и мне…
– О, пожалуйста! Хватит придумывать всякие глупости. Я никогда не думала о тебе хуже, чем о других, из-за твоего плохого воспитания. Но мне не дает покоя, что ты стыдишься того, что хочешь меня.
Она отвернулась и быстро вытерла скатившиеся по щекам слезы. Пораженный, он схватил ее за руку, чтобы удержать.
– Стыжусь? Что за бред! У меня все внутри замирает только от того, что я вижу тебя.
– Думаешь, ты первый, кто сказал мне, что я красивая? – вырвалось у нее. – Десятки мужчин рассыпались передо мной в комплиментах в надежде завоевать мое сердце. Но я ничего не чувствовала, кроме сожаления, что не могу ответить тем же. Ты был единственным, кто вызвал во мне искренние чувства. Я все отдала тебе… рисковала всем, надеясь… – От боли голос ее оборвался.
– На что ты надеялась, Уинни? – спросил он. Она вскинула голову.
– Не важно. Я не могу дать тебе больше, не опустошив себя. Оставь мне хоть что-нибудь.
– Но мы не можем вот так со всем покончить!
Он хотел поцеловать ее, но от поцелуя обоим было бы только больнее. Уинни вырвала руку и отступила.
– Мы должны. Если не ради меня, то ради ребенка, который растет внутри меня.
Он был поражен.
– Ребенок… Ты уверена?
– Что ты отец? – Уинни отошла от него еще на два шага. – Никогда бы не подумала, что ты можешь быть так жесток.
– Я признаю ребенка, – сказал Кенан и подскочил к ней. – Я не мой отец!
Уинни вздрогнула. Она не собиралась обвинять его в подлости, за которую презирала Рекстера.
– Криком ничего не решишь. Я… я лишь хотела, чтобы ты понял, почему со всем надо покончить. Хватит с меня игр, Кенан. Придется тебе найти способ отомстить без моей помощи.
– Вот каково твое решение? Рассказать мне, а потом сбежать?
– Не сбежать! – Она тоже перешла на крик. – А продолжать жить! – Увидев боль на его лице, Уинни постаралась смягчить голос. – Моя семья не выбросит меня на Улицу умирать с голоду или продавать себя мужчинам. Мой сын не будет расти с желанием проучить тебя за то, что ты бросил нас.
Они оба ужаснулись слезам, наворачивающимся на его глаза.
– Я никогда не считал тебя трусихой, Уинни. Но сейчас мне страшно. Ты так быстро бежишь, что пыль и ветер ослепляют тебя.
– Я просто называю все своими именами. А ты просто бесишься, что я первая бросаю тебя.
– Я не отказывался от тебя.
– Но и не просил остаться. – Набравшись сил, она поцеловала его в щеку, мокрую от слез. – Я никогда не забуду тебя… – И подняла на него глаза. Негодуя, он сцепил руки за спиной, словно боялся, что не совладает с ними. – …и никогда не прощу тебя, Кенан, за то, что не принял большего.