Уинни вышла из комнаты, не внимая мольбе, которую она услышала в своем имени, когда он прокричал его.
Часами Кенан бессмысленно слонялся по городу. Его преследовал образ Уинни с бледным несчастным лицом. Она вежливо попросила его уйти. Нет, хуже, она порвала с ним. Даже ребенок, которого она носила под сердцем, не мог привязать ее к нему. Потеряв голову от отчаяния, когда она вышла из комнаты, Кенан бросился вслед.
Сэр Томас был не так доверчив, каким мог показаться. Он сам и три лакея схватили Милроя, прежде чем тот дошел до лестницы. Разгоряченный, отец Уинни со всего размаху ударил его в живот и приказал вышвырнуть из дома. Печально, но его попытка поговорить с Уинни доказывала лишь, что сэр Томас прав: он ей не подходит. Расстроенный, Милрой побрел прочь от ее дома.
Наконец подняв глаза, он увидел, что пришел не к себе домой, а в «Серебряную змею». Когда-то здесь был его дом.
Когда Бланш с мужем хотели приютить его под своей крышей, он был слишком озлоблен, чтобы принять их заботу. Великодушная и добрая, она не помнила его тогдашней грубости и со временем нашла место в его непробиваемом сердце. Теперь, когда ему было больно, Кенан понял, что Бланш Шатер стала для него семьей.
– Кенан, – поздоровалась она, поцеловала Кенана, взяла за руку и провела к свободному столику. Почувствовав его боль, она не удержалась от слез и, достав носовой платок, стала вытирать глаза. – Мне так жаль. Все твои планы рухнули. Хотя – прости, что я тебе это говорю, – так, возможно, будет лучше.
Теперь, когда его опасения были высказаны вслух, Милрою стало еще хуже. Боль от удара, что он получил в живот, отзывалась с каждым вдохом.
– Я все сделал не так.
Он залез в кармашек для часов и достал золотую цепочку. Вместо печатки к ней была прикреплена камея с выгравированным силуэтом Уинни, который они сделали на ярмарке. Кенан провел пальцем по ее профилю, вырезанному в камне. Недавно эта безделушка была символом всего, чего он добился; теперь превратилась в жестокое напоминание обо всем, что он потерял.
– Это нормально, что тебе плохо. Что бы ты ни говорил, ты не хотел его смерти.
В смятении он сжал в кулаке камею, пытаясь сосредоточиться на разговоре.
– Смерти? Я убью любого, кто посмеет причинить Уинни боль!
Не понимая, о ком говорит Кенан, Бланш посмотрела на него сквозь слезы.
– Уинни? Это твоя дама сердца?
– Черт, женщина, я не в настроении сплетничать. Пусть только попробуют тронуть ее.
– Твою даму сердца? – Оскорбившись, она фыркнула. – Кенан Милрой, от тебя ничего не добьешься, когда речь заходит о твоей личной жизни. Ты нашел себе порядочную женщину и не привел ее знакомиться? Как это называть? – Она покачала головой. – Обидно, если ты думаешь, что я не достойна ее.