На следующее утро его разбудил звон колоколов, созывавших прихожан на службу. Слуга принес таз с горячей водой для бритья, и Гаррик, неохотно покинув уютную постель, направился в гардеробную. Карло, не обладавший невозмутимостью слуги-англичанина, сообщил хозяину все сплетни, циркулирующие среди прислуги, пока обматывал льняное полотенце вокруг шеи хозяина и намыливал его щеки кисточкой.
– Бандиты напали на карету с леди! Это обычное дело в Риме или в Неаполе, но не в Лондоне, где на улицах стоят фонари и констебли дежурят на каждом углу.
Гаррик надел рубашку, которую ему дал Карло, и вытянул руки, чтобы слуга мог застегнуть рукава. Он завязал на шее галстук и заколол его булавкой.
Карло достал красно-коричневый жилет с костяными пуговицами, затем показал два сюртука.
– Который из них?
– Черный. Нет, коричневый. Да все равно.
Голодный и невыспавщийся, с больной головой, он поплелся в столовую. Лавиния стояла у окна. Ее локоны были расчесаны, и черные волосы струились по плечам и спине. Простое утреннее платье, разрисованное флоксами и незабудками, свободно спадало с плеч и расходилось спереди, открывая белую нижнюю юбку. Широкий синий шелковый пояс обхватывал узкую талию.
Ее глаза закрывались, взгляд был слегка бессмысленным от опиатов, которые она приняла вечером. Гаррик представил ее в его постели, сонной и приветливо ему улыбающейся. Ее улыбка слишком сильно на него действовала. Он хотел эту девушку с той минуты, как увидел ее на Корк-стрит, еще до того, как выяснил, зачем она приехала в Лондон. И хотя он знал, что она ищет богатого мужа, его желание не утихало.
Он укрылся за непрочным фасадом нейтралитета.
– Это вы звонили в колокольчик для прислуги? – спросил он.
Она кивнула.
– Лакей обещал принести шоколад и немного хлеба. Кажется, он меня боится.
– Слуги убеждены, что вы носите при себе стилет.
Ее бледные губы раскрылись, и волны тихого смеха растеклись по комнате. Она подошла к столу. На нем уже стоял сервиз для завтрака, украшенный дубовыми листьями и желудями. Гаррик выдвинул стул для нее, и она поблагодарила его одной из тех улыбок, которые разбивают сердца.
– Франческа говорит, что прошлой ночью вы вели себя очень храбро.
– Я очень испугалась, – призналась она.
Как всегда, ее прямота поражала – и подкупала безмерно.
Прибыл лакей с подносом еды, за ним пришел Селвин с шоколадом и поставил его перед Лавинией. Ее просьба о еде превратилась в целый ритуал. Гаррик заметил, что она поморщилась, передавая ему масленку.
– Вам больно?
– У меня еще остались шишки и ссадины при падении с Фаннага, моего пони. Когда мы прыгаем через ограды и ручьи, мне не всегда удается оставаться в седле.