Какие звонкие названия были в этой земле! Эль-Аси, Джебель-эш-Шарки, Джедире… Название столицы – Дамаск – звучало лучшей в мире сталью. И как не похоже на Россию, хотя, когда они подъезжали к Дамаску, Злате казалось, что она ненадолго возвращается на родину, так похож был пейзаж на южные российские степи, – и тут же в поле зрения попадала рощица пышных олив, и сходство мгновенно пропадало.
Злата не отрывалась от окна поезда, который вез их с отцом из Бейрута в Дамаск – в Бейруте у Петра Евгеньевича тоже обнаружились дела, и пришлось задержаться на пару дней. Стояла безумная жара, но Злата не обращала на пекло внимания: вокруг столько всего интересного! Спасали легкие шелковые платья, которые она привезла с собой из Москвы и еще парочку купила в шумном гостеприимном Бейруте.
Вместе с отцом, своей горничной Дуней и Тимофеем они прогулялись по городу, который за свою бурную историю несколько раз полностью разрушали и восстанавливали. Петр Евгеньевич сказал, что поэтому его часто называют городом-фениксом. Злата ничуть не скучала ни по оставленным в Москве подругам, ни по Аннушке, стоя на площади у дворца Гран Серай или гуляя по улице Риад ас-Сольх. Незнакомые названия звучали сладкой музыкой, и их можно было проговаривать до бесконечности, как заклинания или стихи. Злата упивалась ими и смотрела на незнакомый удивительный мир из-под полей новенькой соломенной шляпки.
Как интересно путешествовать с папенькой: он многое знал и умел увлекательно рассказывать, так что Злата могла слушать его часами. Алимов и сам радовался новым впечатлениям, как ребенок.
Земля вокруг была чужой и удивительной, и уже поэтому – прекрасной. Злата не замечала нищих на улицах Бейрута, не видела ветхих кварталов, Восток предстал перед девушкой волшебной красавицей, разодетой в яркие одежды, похожей на тропическую птицу.
Дамаск показался Злате еще чудеснее Бейрута. Гора Касьюн возвышалась над городом, а сам город будто карабкался вверх, пытаясь раскинуться как можно шире и взобраться еще выше. Шумный, жаркий, на первый взгляд грязно-серый, Дамаск все равно был прекрасен. Злата не могла понять, что за чувство возникло у нее, когда она сошла на вокзале на пыльные камни перрона, и почему ей так понравился город, который она и не видела еще толком… В Дамаске чувствовалось что-то незыблемое и древнее, он вызывал сильнейшую гамму самых различных чувств, которым Злата не могла противиться – да и не хотела. Отец устраивал какие-то дела, вел переговоры, после чего они ехали в гостиницу, а Злата смотрела во все глаза по сторонам и не могла насмотреться.