– Густав… – взмолилась Маргрит внезапно дрогнувшим голосом.
– Радость моя, успокойся, я с тобой.
– Именно из-за этого я и не могу успокоиться.
– Я, признаться, тоже, – прошептал Густав.
Его руки тихонько прикоснулись к ней, пальцы стали поглаживать холмики ее грудей.
И Маргрит едва не вскрикнула от необычного ощущения под ложечкой, будто там натянулась серебряная струна. И тут, прежде чем молодая женщина успела понять, что происходит, он подался в сторону и увлек ее за собой в безмолвную темную глубину озера.
Такого с ней еще не бывало. Обняв ее, Густав плыл, работая ногами и одной рукой. Второй он так плотно прижал Маргрит к себе, что она ощущала каждый мускул его плоского живота и мускулистых ног, которые толчками приближали их к берегу.
– Ненормальный! – хрипло прошептала молодая женщина, изо всех сил стараясь держать рот над водой.
– Тише, моя милая длинноногая водяная ведьмочка! Ты нас утопишь.
Она покорилась и, подняв лицо как можно выше, прильнула щекой к его шее. Ее обволок запах здорового мужского тела, под прохладной кожей которого пылал настоящий огонь.
Из воды он вынес ее на руках. У нее не было сил взбираться по крутому скользкому берегу, по мокрой от росы траве.
– Моя майка, – беспомощно прошептала Маргрит.
– Я тебе принесу одну из моих рубашек, – пообещал Густав с удовольствием, которого не мог скрыть сипловатый голос.
На воздухе было теплее, чем в воде, однако молодую женщину зазнобило. Видимо, она все-таки замерзла. Откуда бы иначе взяться неудержимой дрожи?
– Пойдем, я тебя оботру, – прошептал Густав, заводя ее в теплую тьму дома.
Полотенца висели за дверью. Он снял их, Одним накрыл ее голову, а другим закутал обнаженные плечи.
– Я зажгу свечу, хорошо?
Вспыхнула спичка, и Маргрит отвернулась.
Она не могла смотреть на Густава после того, как ответила на его ласки.
– Это был условный рефлекс на тебя, – повторяла Маргрит, остервенело растирая голову.
Густав взял из ее рук полотенце.
– Что ты там ворчишь? – чуть насмешливо спросил он, умело вытирая ей волосы, словно каждый день только этим и занимался.
Они сидели сейчас на одной из кроватей.
Густав для удобства прижал Маргрит макушкой к своей груди.
– Ах да, я же совсем позабыл свое громкое имя и славу!
– А я помню. Если я подросла и попалась тебе под руку, то это не значит, что я стала доступной. – Она словно пыталась этими словами отгородиться от него.
Густав поднял ей голову и с самодовольной улыбкой обмотал полотенце вокруг шеи.
– Что ж, Маргрит, сама напросилась. Между прочим, некоторые женщины обожают такие вещи. А разочаровывать даму не в моих правилах.