Забившись в самый уголок кабины, Маргрит в знак возмущения скрестила руки на груди. Ведь Александр совсем не такой… ну, может быть, самую чуточку. Но уж явно не заслуживает столь едкого сарказма! Всю дорогу до дома она злилась, не желая повернуть головы даже тогда, когда почувствовала на себе взгляд Густава.
Когда грузовичок затормозил у самого входа, Густав неожиданно откинул голову назад, обнажив загорелую шею, и громко засмеялся.
Маргрит в недоумении посмотрела на него, открыла дверцу, спрыгнула с подножки и решительно зашагала к дому.
– В шесть часов! – крикнул он ей вслед.
– Я сама съезжу в Зюдерхольм. Не нужна мне твоя помощь!
– Да что ты говоришь, радость моя? А я-то думал, что без меня ты и шагу ступить боишься!
Маргрит, чтобы чувствовать себя в безопасности, увела Александра в тенистый розовый садик, где стояли металлические стол и скамейки, оказавшиеся на ощупь почти прохладными. Полин, маленькая седовласая женщина с красным лицом, угловатая, как пожарный кран, подала им охлажденный чай с покупными булочками и снова исчезла в доме.
Вскоре стол был завален исписанными клочками бумаги. Ее босс строил планы, как распорядиться своим открытием.
– Александр, может быть, ты сначала поговоришь с этой Норен? Мы ведь про нее совсем ничего не знаем, но она явно не любитель. Вдруг она вообще не заинтересована в этом?
– В том, чтобы выставиться в Стокгольме? – недоверчиво переспросил он. – Не глупи.
– Ну хорошо, а если она уже подписала с кем-нибудь контракт?
Но Александр явно не желал ее слушать.
День постепенно превратился в настоящее пекло. И Маргрит, благо ее машина была под рукой, отправилась к своему домику, не дожидаясь Густава. Она справедливо полагала, что там будет немного прохладнее…
Вот и любимое озеро, которое так и манит искупаться.
Неожиданно, как всегда перед грозой, все потемнело, а темно-зеленые силуэты деревьев на противоположном берегу словно бы зафосфоресцировали на фоне синевато-серого неба.
Начали сверкать молнии. И Маргрит решила, что пора выходить из воды. Хотя ее познания в физике оставляли желать лучшего, ей было ясно, что при данных обстоятельствах сидеть посреди озера не лучший вариант.
На берегу ей показалось, что все ее чувства необычайно обострились. Запрокинув голову, молодая женщина глубоко вздохнула, наслаждаясь прохладой, которую несли порывы ветра ее мокрой коже. И тут по горячей пыли застучали первые капли. Она едва не жалела, что нужно одеваться и ехать обратно. Уже несколько лет у нее не было такого изумительного ощущения свободы… и светлых надежд.