– Не могу поверить, что моя племянница, известная своим благонравием и воспитанностью, угодила в такую историю, – сурово произнесла Джиневра. – Вот что значит легкомыслие! Мчаться сломя голову на мотоцикле! Боже, какая непростительная глупость! – И вдруг совершенно неожиданно добавила:
– Если бы все кончилось не так печально, хотелось бы мне полюбоваться на тебя в тот момент.
Кэтрин осторожно улыбнулась.
– Я оставлю вас, – сказала Мюриель. – Мне нужно быть на заседании благотворительного общества. А вы познакомьтесь получше.
Она поспешно поцеловала дочь и удалилась, помахав рукой на прощание.
Джиневра с непроницаемым лицом посмотрела вслед Мюриель, потом перевела взгляд на Кэтрин.
– Ладно, что было, то было. Давай теперь поговорим о тебе. Пора возвращаться к прежней жизни.
– Может, мне не нравилась прежняя жизнь…
То есть… я себе не нравилась в прежней жизни, предположила Кэтрин и покраснела, поняв смысл сказанного. – Может, именно поэтому я и не могу ничего вспомнить.
– Совершенных людей не бывает, – возразила Джиневра. – Только дураки всегда довольны собой. Насколько мне известно, ты умеешь справляться с трудностями. Уверена, твои нелады с памятью – явление временное. Месяц-другой, и она вернется к тебе.
Только бы прежняя глупость не вернулась вместе с ней.
Тетушка говорила так убежденно и убедительно, что Кэтрин была готова поверить ей. Но внезапно она подумала: а не лучше ли позабыть о прошлом? Возможно, и лучше. Но вот будущего без прошлого, как известно, не бывает.
Джонатан уверенно вел серую «тойоту». Тетушка Джиневра спала, устроившись сзади. Кэтрин, сидя на переднем сиденье, тайком разглядывала мужа.
Начиная со второго визита, он приходил в больницу гладко выбритым. На нем всегда были свежие рубашки и чистые джинсы. Ее взгляд скользнул вниз по его ноге к тяжелым черным ботинкам, какие носят байкеры, и Кэтрин живо вспомнила, как он выглядел в тот день, когда она очнулась после аварии. Темная щетина, придающая угрюмому лицу еще более суровый вид.
Майка с обрезанными рукавами, джинсы в масляных пятнах. Татуировку на руке и тонкий белый шрам на левой щеке.
Ей припомнился рассказ Оливии. Не исключено, что в свое время Джонатан носился на мотоцикле с ордой себе подобных. С ним нужно держать ухо востро, подумала Кэтрин, ощутив странное волнение, которое всегда испытывала в его присутствии. Но, поразмыслив немного, поняла, что страха в ее волнении нет и в помине.
Кэтрин беспокоило то, что Джонатан вызывает у нее вполне определенный интерес. Да и другие женщины поглядывали на него с одобрением, порождая в ней чувство гордости. Она была вынуждена признать, что не может оторвать от него глаз, когда он рядом. Но внутренний голос, тем не менее, упрямо твердил ей об осторожности.