Она почувствовала легкую боль в груди — ах, как бы было это хорошо, если б выполнимо.
Вздохнув, чуть не вставила ключ в замочную скважину, но вспомнила, что дома Шерри, повертела ключ в руке и позвонила в дверь.
За дверью тут же раздались быстрые шаги — Шерри ждала ее, и Тоня попыталась определить по шагам Шеррино настроение. Как она? Порхает от радости как птичка — и это значит, что невыносимый Бравин объявился, или она печальна, потому что… Тоня вздохнула. Если Бравин появлялся, то он еще лгун и лицемер. Ко всем его неприятным качествам — это просто кошмар какой-то получается, а не предмет страсти! И как Шерри могла его любить?
Но тут же в глубине ее сознания появился вопрос к самой себе — а как ты, Тонечка, могла любить своего драгоценного Алекса, который, если посмотреть, был куда хуже этого Бравина? Как ты могла его любить, жить с ним, тащить на себе помимо своих проблем еще и проблемы всей их семейки, мучить себя и Пашку постоянным общением с этими странными людьми, как ты могла? Тебе ли судить Шерри?
В это время открылась дверь, и Тоня, к счастью, была вынуждена отвлечься от этих правдивых размышлений о самой себе.
Шерри выглядела измученной, и лицо у нее было опухшим, с красными пятнами. «Значит, она плакала, — подумала Тоня. — Она плакала, и — одно из двух: или Бравин позвонил и рассказал ей всю долбаную правду, или он так и не удосужился набрать телефонный номер. Второй вариант мне нравится больше».
Она знала, что правда, горькая правда, неминуемо всплывет, не оставляя Шерри шанса сбежать от нее, но все-таки предпочитала отодвинуть этот момент истины на далекое «потом». Хотя бы — когда Шерри не будет уже воспринимать так остро все связанное с Бравиным.
В глазах подруги мелькнула радость, но Тоне все же показалось, что еще в Шеррином взгляде спряталось разочарование — как будто она все-таки ждала не Тоню…
Бравина.
Ах, Шерри, глупенькая Шерри, покачала она головой и подумала: «До чего хорошо, что я уже никогда не испытаю этого идиотского чувства влюбленности…»
— Привет, — сказала она и улыбнулась.
Шерри улыбнулась ей в ответ, кивнула и только тут увидела Тонину разноцветно-счастливую коробочку.
— Что это? — поинтересовалась она.
— Это?
Она и забыла, что так и несет в руках этот маленький кусочек иной жизни. Детскую мечту, которой никогда не суждено воплотиться. Маленькую, такую маленькую, что даже обидно становится — вот так, Тоня, и мечты у тебя должны быть совсем маленькие…
Крошечные.
— Это…
Она уже хотела сказать, что это ей подарили, но посмотрела на потухшие глаза подруги и пожалела ее быстрее, чем пробудился разум.