И на это Джимми пришлось, хотя и с мятежным чувством в душе, согласиться.
— Хорошо, девочка моя, будь по-твоему, — с безнадежностью в голосе сказал он. — Я уверен, никогда еще ни одного мужчину не заставляли ждать, пока девушка, которую он любит и которая любит его, выяснит, не хочет ли жениться на ней другой мужчина!
— Я знаю, но, дорогой, никогда еще тот, другой мужчина не хотел жениться на ее матери, — вздохнула Поллианна, озабоченно нахмурясь.
— Хорошо; я, конечно, вернусь в Бостон, — неохотно уступил Джимми. — Но не думай, что я отказался от этой мысли… потому что я не отказался. И не откажусь, так как знаю, что ты действительно любишь меня, дорогая, — заключил он со взглядом, заставившим ее с трепетом отступить, чтобы не оказаться снова в его объятиях.
Глава 30ДЖОН ПЕНДЛЕТОН ПОВОРАЧИВАЕТ КЛЮЧ
В тот вечер Джимми вернулся в Бостон в состоянии, представлявшем собой весьма мучительное сочетание радости, возросших надежд и мятежных чувств. В Белдингсвилле он оставил девушку, которая была в едва ли более завидном расположении духа, поскольку Поллианна, трепеща от счастья при чудесной мысли о любви к ней Джимми, была в то же время так отчаянно напугана предположениями о любви Джона Пендлетона, что в ее душе не было трепета радости, к которому не примешивалась бы боль страха.
Однако, к счастью для всех заинтересованных лиц, такое положение длилось недолго. Случилось так, что Джон Пендлетон, державший, сам о том не ведая, в своих руках ключ к ситуации, менее чем через неделю после неожиданного визита Джимми в Белдингсвилл повернул этот ключ в замке и открыл дверь сомнения.
Был четверг, вторая половина дня, когда Джон Пендлетон зашел повидать Поллианну. По случайному совпадению, он, как и Джимми, увидел ее в саду и направился прямо к ней.
Глядя в его лицо, Поллианна почувствовала, как у нее вдруг упало сердце.
«Вот оно!.. Вот оно!» — И, задрожав, она невольно повернулась, словно для того, чтобы убежать.
— Поллианна, подожди минутку, пожалуйста! — окликнул ее мужчина, ускоряя шаг. — Тебя-то я и хотел видеть. Не можем ли мы присесть здесь? — предложил он, сворачивая к беседке. — Я хочу поговорить с тобой.
— Д-да, конечно, — запинаясь, отозвалась Поллианна с наигранной веселостью. Она чувствовала, что краснеет, хотя именно теперь ей особенно не хотелось краснеть. В довершение всего он еще и выбрал местом разговора беседку, которая для Поллианны была освящена дорогими ее сердцу воспоминаниями о Джимми. «И подумать только, что это произойдет здесь… здесь!» — отчаянно содрогалась она, но вслух сказала все так же весело: — Чудесный вечер, правда?